— Дело в том, Карин, что мертвые боги уже канули в прошлое. Даже если они существуют сейчас, то исключительно в бесплотном и совершенно безобидном виде. Ну а те, кто еще способен проявить свою мощь, надежно заточены. Чтобы толком объяснить, кто они такие, это надо в историю мироздания углубляться.

— Ты не поверишь, но я жажду просвещения, — тут же заявила я с умоляющей улыбкой. — Пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста! Хочешь, я ради тебя даже на одной ноге попрыгаю?

— Не стоит, — она засмеялась, — я вполне бескорыстно расскажу, что знаю. Для меня же это всегда в радость, Карин. Я постараюсь особо не грузить тебя подробностями, а то это до утра затянется. Но самое главное постараюсь не упустить.

— Я вся во внимании. — Я даже о котлетах думать забыла, обратилась в слух, чтобы ни слова не упустить.

Тем тоном, каким сказители рассказывают легенды, Света начала:

— Мертвые боги были своеобразными инструментами воплощающейся Вселенной. Может, ты помнишь, я рассказывала, как вообще наша Вселенная образовалась. Ага, вижу, не помнишь. Но мне и повторить не сложно. Сначала существовал один единственный мир, но вариантов его развития было столько, что они тут же начали материализовываться. То множество миров, которое мы видим сейчас, появилось далеко не сразу. Вариантов развития изначального мира воплотилось всего тринадцать, так называемых первичных. А уже их многообразие будущего и сформировало сегодняшнюю картину. Это если вкратце и очень утрированно.

Она немного промолчала и продолжила:

— Что же касается мертвых богов, их тоже было создано тринадцать. Они появились в тот момент, когда из изначального мира образовались первичные миры. Каждый мертвый бог обладал своей уникальной силой и должен был выполнить определенное предназначение. Не буду всех перечислять, раз уж тебе именно Девятиликий нужен. На него было возложено ни много, ни мало, а создание «пронизывающей пространство и время Нити Соединения». Это так в древних текстах Коридор Миров именуют, — поспешила пояснить Света, видя мое недоумение. — Из тринадцати первичных миров магическими были девять. Именно в них разместили так называемые Столбы Первичности, которые и стали формирующей опорой для будущего Коридора. Постепенно необходимость в них отпала, Коридор стал существовать самостоятельно.

— Это все понятно, но почему Девятиликого заточили, если он такой полезный?

— Насколько я поняла из записей того периода, особенность Девятиликого была еще и в том, что он не являлся существом разумным. Как бы объяснить… — Света на мгновение задумалась. — Грубо говоря, он не способен ни на что, кроме того, ради чего его создали. Не знаю, почему его не развоплотили после того, как он свою миссию выполнил. Об этом конкретно ничего не говорится. Наверное, просто не были еще тогда уверены, что Коридор укрепится самостоятельно. А потом уже Девятиликого заточили и с тех пор вроде как и думать о нем забыли.

— А если допустить тот вариант, что он вдруг — бац! — и окажется на свободе? — как бы между прочим спросила я.

— Тогда он просто-напросто начнет снова воплощать то, для чего был создан. Я ж говорю, немыслящее существо с заранее заданным алгоритмом действия.

— Погоди, не поняла. — Я даже головой замотала. — Как он будет воплощать, если Коридор уже создан?

— А вот тут и таится главная катастрофичность. Сформировавшие в свое время Коридор Столбы Первичности ведь никуда не делись. Правда, их всего три осталось, остальные были разрушены катаклизмами и войнами древности. Но и уцелевшие три по-прежнему хранят свою силу. Вот, честно, Карин, на мой взгляд, это как бомба замедленного действия. — Света резко помрачнела.

— Почему? — Мой голос дрогнул.

— Да потому что освободись однажды Девятиликий, и всем тогда хана. С помощью оставшихся трех Столбов Первичности этот несоображающий мертвый бог запустит заново механизм создания «Нити Соединения» всех миров, которая вступит в диссонанс с существующим уже Коридором. А дальше, знаешь, что? — Светин мрачный голос понизился до чуть ли не загробного.

— Что? — испуганно пискнула я, вжавшись в стул.

— А ничего. Вообще. Конец всего сущего. Сами пространство и время деформируются. Грубо говоря, миры просто разорвет между двумя перетягивающими друг друга Коридорами.

— Где эти Столбы? — У меня дыхание перехватило от ужаса. Мало ли, вдруг Девятиликий уже вовсю там химичил.

— Без понятия. — Света пожала плечами. — Я только про первый знаю. Еще летом как-то расспрашивала Вадима о мире, откуда наш маг родом. И он обмолвился, что именно там первый Столб Первичности находится. Мол, единственная какая-никакая достопримечательность.

— А как вообще Столбы устроены? Что там будет делать Девятиликий? Есть же какой-то, как ты сказала, алгоритм. Ну чисто теоретически ведь должен существовать?

— А там ничего сложного. На вершинах Столбов расположены эдакие ритуальные чаши, в которых разжигается… как бы объяснить… — Света замялась, пытаясь подобрать нужное слово. — Там ведь не совсем огонь… в общем его подобие, не имеющее никакого отношения к твоей стихии. Это особая магия, на которую Девятиликий только способен. Но так как мертвый бог бесплотен, этого «огня» ему не зажечь. И все бы ничего, но у Столбов традиционно существуют так называемые Хранители. Человек или маг уже сразу рождается с этим предназначением, хочется ему того или нет. Высшие не учли, скорее всего, что таящаяся в Столбах сила хоть как будет выбирать себе материальное воплощение. Вот тебе и весь нехитрый алгоритм: бесплотный Девятиликий будет вселяться в Хранителей и их руками зажигать огонь в ритуальных чашах. Он потому так и назван, что у него существовало девять материальных воплощений.

— А на данный момент только три, получается… Это все или еще что-нибудь важное по этому поводу знаешь? — что-то мне уже совсем безрадостно стало.

— Да только мелочи всякие. — Света покачала головой. — Знаю, что огонь на Столбах должен быть зажжен в определенной последовательности и к тому же в определенный момент времени. Его называют Мигом Равновесия, и в каждом мире он свой. У нас, к примеру, в день весеннего равноденствия. А в мире Вадима каждое полнолуние.

— Последний вопрос, Свет, — я встала, — как вообще справиться с Девятиликим? А то что-то ты меня прям напугала. Мало ли, вдруг и вправду когда-нибудь он окажется на свободе.

— А тут вариант один. — Она развела руками. — Убить Хранителя в тот момент, когда в него вселится мертвый бог.

— Убить? — ахнула я пораженно. — Вот так вот просто взять и убить живого человека, который вообще ни в чем не виноват?

— Ну или не совсем убить, — Света вздохнула, — тут сложно очень, Карин. Смерть ведь не мгновенная штука, на самом деле. И если убить Хранителя Столба, то первым погибнет именно чужеродное сознание. Девятиликий, то есть. Другое дело, что воскресить мертвого нельзя. В общем, надо каким-то чудом довести несчастного Хранителя до клинической смерти и успеть его оживить до смерти окончательной. Карин, ты чего такая бледная-то?