бы помочь ему с прохудившейся крышей, кто собирался помочь ему после того, как он вернется домой из больницы? Или помочь ему вернуться домой из больницы?

— Как вы собираетесь вернуться домой, Бен?

— Моя машина дома. Скорая привезла меня сюда, когда я позвонил в 9-1-1. Думаю, я просто вызову такси утром, как только вы меня выпишите, — сказал он.

— А что с одеждой? У вас есть что надеть домой? — он не мог уйти в больничном халате.

— Просто надену ту, в которой меня привезли, — сказал он.

Мои брови сошлись вместе, когда я нахмурилась. Я подошла к шкафу и осмотрела его одежду.

— Бен, вы не можете носить эту одежду. Она грязная и покрыта запекшейся кровью!

— Все в порядке, — сказал он.

— А как же соседи? Может ли кто-нибудь из них заглянуть к вам домой и купить что-нибудь свежее для вас? Привести вам домой?

— Я живу в деревне. Ближайшие соседи находятся в километре от моего дома. Никогда их не встречал, — сказал он.

Ни семьи, ни друзей, ни соседей.

Ох.

Я бросила одежду и повернулась к окну. Несмотря на то, что я только что встретила этого мужчину, ситуация с Беном действительно меня задевала. Я должна оставить его в покое и продолжить свои обходы. Проблемы Бена с одеждой и транспортом не были моими. У него был план, пусть и плохой, но это был план, который вернет его домой. Мужчине удалось прожить семьдесят восемь лет, конечно, он мог организовать поездку домой из больницы. У меня было достаточно собственных проблем, чтобы беспокоиться. Мне не нужно было волноваться за Бена.

Но что-то в нем звало меня, и я должна была сделать больше. У него не было никого рядом, на кого он мог бы рассчитывать, и я слишком хорошо знала это чувство. Я также не могла рассчитывать на то, что кто-то другой будет рядом со мной.

Поэтому, когда я отвернулась от окон и посмотрела на Бена, я знала, что помимо своих собственных проблем я навалю на себя еще и проблемы Бена Копперсмита.

— Это ваши ключи? — спросила я Бена, кивнув на прикроватную тумбочку.

— Ага.

— Хорошо. Передайте их и напишите свой адрес, — сказала я, протягивая руку.

Он дважды моргнул и покачал головой.

— Мм?

— Мне нужен ваш адрес и эти ключи, чтобы попасть в дом. Таким образом, я смогу поехать туда завтра утром и достать вам чистую одежду, чтобы вы ее надели. Затем я вернусь сюда, чтобы доставить вышеупомянутую одежду и отвезти вас домой.

Открыв рот, он молчал.

— Теперь, кроме ваших ключей, адреса и маршрута до вашего дома, если его трудно найти, есть ли что-нибудь, что мне нужно знать, прежде чем я отправлюсь туда завтра? Домашние питомцы? Система безопасности? Код от ворот? — спросила я, пожимая протянутую руку.

Мы смотрели друг на друга несколько мгновений, пока шок на его лице не сменился теплым взглядом.

— Ценю, что ты предложила сделать для меня такую приятную вещь, девочка. Но мы встретились всего пятнадцать минут назад. У тебя есть дела поважнее, чем таскать старика. Ты меня даже не знаешь, — сказал он.

— Вы серийный убийца? — спросила я.

— Эм-м-м… нет, — ответил он.

— Преступник какой-нибудь?

— Нет.

— Мудак?

— Наверное, меня так называли один или два раза, — он ухмыльнулся.

— Ну ладно. Вы бы были предоставлены сами себе, если бы были серийным убийцей или преступником. Но с мудаком я могу справиться. Просто попробуйте держать его под контролем, и все будет в порядке. Так как насчет ключей?

Мы с Беном быстро подружились.

С того дня, как я забрала его домой из больницы, и до дня, когда он умер, он был моим приёмным дедушкой.

Моя мать окончательно проиграла битву с раком молочной железы примерно за шесть месяцев до того, как я встретила Бена. Когда я росла, всегда были только мама и я. До того дня, когда я узнала, что беременна, мама была всем моим миром. Роуэн только что исполнился год, и я изо всех сил старалась заботиться о ней, переживая потерю своей матери. Бен появился в моей жизни, когда я больше всего в нем нуждалась. Потому что я никогда не чувствовала себя такой одинокой.

Теперь не было и Бена. Одиночество вернулось. И хотя я была отчаянно независимым человеком, мне не хватало еще одного взрослого, с которым можно было бы поговорить.

Я направила «Эксплорер» на подъездную дорожку и припарковалась. Судорожно втянула воздух и сморгнула слезы.

Свежий воздух.

Именно он и был мне нужен, чтобы боль ушла из моего сердца. Итак, я отправилась на пробежку, мчась по окружной дороге, на фоне которой виднелись горы.

Не столько наслаждаясь свежим воздухом, сколько отчаянно пытаясь его вдохнуть. Конечно, это было не то, что Бен имел в виду.

Я ненавижу высоту. Я не могу дышать.

Повернись сейчас же. Просто уходи. Будь лодырем. Никто не должен знать.

Я могу это сделать. Я почти на месте. Я могу это сделать.

Нет, ты не можешь.

Эти мысли повторялись половину пути.

Эта пробежка была совсем не похожа на те, что были в Спокане. Я была несчастна. В голове у меня стучало, сердце выпрыгивало из груди, легкие горели, ноги были как желе, и я была вся в поту. В любую минуту меня могло стошнить.

Но мне нужно было вернуться на ферму. В противном случае я бы поздно забрала Роу, а за каждую минуту опоздания после шести часов Куэйл-Холлоу взимал с вас десять долларов.

Десять долларов за минуту!

Грабеж.

Поэтому я сделала глубокий вдох и сглотнула, чувствуя вкус крови, в то время как ноги несли меня вперед.

Ты можешь это сделать.

Ты можешь это сделать.

Ты можешь это сделать.

Я повторяла эти слова нараспев при каждом шаге, надеясь, что мои позитивные мысли помогут мне преодолеть следующие два километра.

Я уставилась на неровный тротуар и решила, что если буду держать голову высоко, возможно, это облегчит бег. Я приподняла подбородок как раз в тот момент, когда огромный грузовик выехал на дорогу, направляясь в мою сторону. Я медленно добралась до противоположной стороны дороги, но продолжала бежать, ожидая, что водитель уступит мне дорогу и проедет мимо.

Но грузовик не был просто грузовиком, это был гигантский полицейский грузовик. У бронзово-коричневого монстра была стойка с фонарями на крыше кабины, а так же угрожающая решетка. Эмблема шерифа гордо красовалась на двери со стороны водителя. Также как и сам шериф на водительском