– Ну и славно. – Лютик роздал кожаные кубки,которые принесла Вэя. – Выпейте с нами, мэтр чародей. Господин Борх,десятнику тоже налить?

– Конечно. Иди к нам, вояка.

– Я думаю, – проговорил чернокнижник,благовоспитанно отхлебнув небольшой глоток, – что к заставе на мосту васпривела та же цель, что и меня?

– Если вы имеете в виду дракона, мэтр, – сказалЛютик, – то так и есть. Я собираюсь сложить балладу на месте. Увы, вотэтот десятник, человек, видно, неотесанный, не желает пропускать. ТребуетГрамоты. И все тут.

– Прощения просим. – Алебардист выпил свое пиво,причмокнул. – У меня приказ никого без Грамоты не пропускать. А похоже,уже все Голополье скучилось тута с телегами и готово отправиться в горы задраконом. У меня приказ…

– Твой приказ, солдат, – насупилсяДоррегарай, – касается только орущей голытьбы, распутных девок, которыераспространяют болезни, воров, подонков общества и гуляк. Но не меня.

– Без Грамоты никого не пропущу, – нахмурилсядесятник. – Клянусь…

– Не клянись, – прервал Три Галки. – Лучшевыпей-ка еще. Тэя, налей этому мужественному воину. И давайте присядем,милостивые государи. Пить стоя, торопливо и без соответствующей торжественностине пристало благородным людям.

Расселись на тюках вокруг бочонка. Алебардист,свежевозведенный в благородные, покраснел от удовольствия.

– Пей, боевой сотник, – поторапливал Три Галки.

– Я вроде бы десятник, не сотник. – Алебардист ещебольше покраснел.

– Но будешь сотник, пренепременно, – осклабилсяБорх. – Парень ты хват, башковитый, мигом дорастешь.

Доррегарай, отказавшись от добавки, повернулся к Геральту.

– В городишке все еще толкуют о василиске, уважаемыйведьмак, а ты, вижу, уже на дракона замахнулся, – тихо сказал он. –Интересно, тебе позарез нужны наличные или ты из чистого удовольствия забиваешьсущества, которым угрожает вымирание?

– Странное любопытство, – ответил Геральт, –в устах того, кто сломя голову мчится, чтобы успеть выбить у зарезанногодракона зубы, столь ценные при изготовлении колдовских снадобий и эликсиров. Аправда ли, уважаемый мэтр, что лучшие зубы те, которые выбивают у живогодракона?

– Ты уверен, что я еду ради этого?

– Уверен. Но тебя уже опередили, Доррегарай. Тут успелапроследовать твоя коллега с Грамотой, каковой ты, к примеру, не имеешь.Черноволосая, ежели тебя это интересует.

– На вороном коне?

– Кажется.

– Йеннифэр, – недовольно буркнул Доррегарай.Ведьмак незаметно для всех вздрогнул.

Наступившую тишину прервала отрыжка будущего сотника.

– Никого… этта… без Грамоты…

– Двести линтаров хватит? – Геральт спокойновытащил мешочек, полученный за василиска от тучного солтыса.

– Геральт, – загадочно улыбнулся Три Галки. –Так все-таки…

– Прости, Борх. Сожалею, но я не поеду с вами вХенгфорс. Может, другим разом. Может, еще встретимся.

– Ничего не влечет меня в Хенгфорс, – медленнопроизнес Три Галки. – Ну вовсе ничего, Геральт.

– Спрячьте свой мешок, милсдарь, – грозно произнесбудущий сотник. – Это взятка и ничего боле. И за триста не пропущу.

– А за пятьсот? – Борх вынул свой мешочек. –Спрячь мешок, Геральт. Я заплачу пошлину. Меня это начало забавлять. Пятьсот,господин солдат. По сто со штуки, считая моих девочек за одну прелестную штуку.А?

– Ой-ей-ей, – запричитал будущий сотник, пряча подкурточку мешочек Борха. – Что я королю скажу?

– Скажешь, – молвил Доррегарай, выпрямляясь ивынимая из-за пояса изящную костяную палочку, – что удар тебя хватил, кактолько ты увидел.

– Что, господин?

Чародей взмахнул палочкой, выкрикнул заклинание. Сосну,росшую на прибрежном откосе, моментально охватило бушующее пламя.

– По коням! – Лютик запрыгнул в седло, закинуллютню за спину. – По коням, господа! И… дамы!

– Убирай шлагбаум! – рявкнул на алебардистов разомразбогатевший десятник, имеющий солидные шансы стать сотником.

На мосту, за заслоном, Вэя натянула поводья, коньзагарцевал, застучал копытами по бревнам. Девушка, размахивая косичками, что-топронзительно крикнула.

– Верно, Вэя! – отозвался Три Галки. –Вперед, милсдари, по коням! Поедем по-зеррикански, с грохотом и свистом!

– Ну, гляньте-ка, – сказал старший из рубайл,Богольт, кряжистый и грузный, словно ствол старого дуба. – Недамир непрогнал вас на все четыре стороны, а ведь я был уверен, что поступит именнотак. Ну что ж, не нам, худородным, оспаривать королевские решения. Просим ккостру. Устраивайте лежанки, парни. А так, между нами, ведьмак, о чем ты скоролем болтал?

– Ни о чем, – сказал Геральт, удобнеепристраиваясь спиной к подтянутому ближе к костру седлу. – Он даже изпалатки не вышел. Послал только своего фактотума, как там его…

– Гилленстерна, – подсказал Ярпен Зигрин, крепкий,бородатый краснолюд, подкладывая в костер огромный смолистый пень, которыйприволок из зарослей. – Фанфарон надутый. Жирный хряк. Когда мыприсоединились, он явился, нос до неба, фу-фу, говорит, не забывайте, говорит,краснолюды, кому тут подчиняться следовает, говорит, здесь король Недамирраспоряжается, а его слово – закон, ну и так далее. Я стоял, слушал и думал:велю своим парням повалить его на землю и сдеру с него плащ. А потом раздумал:ну его, снова шум пойдет, мол, краснолюды зловредные, агрессивные, мол, сукиныдети, и с ними невозможно это, ну как его, состу… стосуществовать… или как там.И обратно где-нито учинят погром, в городишке каком-нибудь. Ну и стал явежливенько слушать, головой кивать.

– Похоже, господин Гилленстерн ничего другого и неумеет, – вставил Геральт, – потому что и нам сказал то же самое и намтоже оставалось только кивать.

– А по-моему, – проговорил второй из рубайл,расстилая попону на куче хвороста, – лучше б вас Недамир прогнал. Народищупрется на того дракона, страх сколько. Это уже не экспендиция, а поход нажальник. Я, к примеру, в толкучке биться не обожаю.