— Мне еще долго пистолет на «готовсь» держать? —послышался недовольный голос за моей спиной.

Я моментально повернулась и махнула рукой.

— Спрячь, сейчас он без надобности.

Незнакомец сунул пистолет в карман и придирчиво огляделся посторонам.

— А ты, подруга, не из бедных. Что-то я не видел, чтобыобычная ментовская семья так хорошо жила. Хатка у тебя упакована по полнойпрограмме. Муж-то у тебя, наверное', не простой мент?

Какой чин занимает?

— В начальниках он у меня.

— Тогда понятное дело.

Громко топая, незнакомец прошелся по комнатам.

— Что-то я у тебя ничего мужского не обнаружил, —противно хохотнув, сказал он, завершив обход. — Даже тапочек мужских нет.

— Мой муж тапочек не носит, — глухо ответила я.

— Я смотрю, он у тебя не только тапочек не носит, но ине бреется и одеколоном не пользуется.

— А он у меня не привередливый. И вообще, какого чертаты ходишь по моей квартире, как будто ты у себя дома?!

— Просто интересно было посмотреть, как живетсовременная ментовская семья.

— Думаю, ты уже утолил свое любопытство?

— Утолил. Только ты, подруга, зря на стул уселась. Ясейчас хочу душ принять, а затем ты мою рану как следует обработаешь. Гляди,бинт совсем промок.

— Я не врач. Огнестрельные раны обрабатывать не умею.

— Вот и научишься.

— Тебе в больницу надо.

— Куда мне надо, я сам разберусь. Дай мне полотенце ипроводи в душ. Пока я искупаюсь, ты что-нибудь на стол собери. И смотри, безглупостей! У меня пистолет всегда наготове.

Сделав недовольное лицо, я с неохотой поднялась и достала изшкафа махровое полотенце. Heзнакомец перекинул его через плечо и выразительнопокрутил пистолетом у моего носа.

— Дверь в ванную не закрывай, — сказал он. —Я хочу мыться и видеть, что творится в квартире.

— Вот еще, а если я буду мимо проходить? У меня как-тонет особого желания смотреть на голого мужика.

— Ладно тебе строить из себя недотрогу.

Можно подумать, ты голых мужиков никогда не видела…

Не став спорить, я оставила дверь в ванную открытой и прошлана кухню. Достала из холодильника полуфабрикаты, разогрела их в микроволновойпечи и поставила на стол. Скудно, конечно, но для такого придурка сойдет.Обедать и ужинать я предпочитала в ресторанах. А дома — так… Чашечка ароматногокофе и горячий бутерброд. При моей-то профессии шибко разъедаться нельзя.

Строжайшая диета и умение преподнести себя…

В нашем деле только так. Если вдруг запьешь или будешь плоховыглядеть, то такие клубы, как «Феллини», «Метелица», «Тропиканка», «Карусель»,«Солярис», «Грезы», «Монте-Карло», «Куклы», «Утопия» и «Титаник», захлопнутсяпрямо перед твоим носом.

Неожиданно зазвонил телефон. Услышав его, незнакомецвыскочил из ванной в чем мать родила и, схватившись за трубку, зло прошипел:

— Не брать, сука!

— Да это моя подружка звонит, — по-детски обиженнопротянула я. — Если я сейчас трубку не возьму, то она наверняка подумает,что со мной что-то случилось, и приедет сюда.

Нехотя сняв трубку с рычага, незнакомец протянул ее мне имногообещающе пригрозил кулаком:

— Смотри, без глупостей.

— Угу, — кивнула я.

Услышав Танькин голос, я облегченно вздохнула и поспешиладоложить ей, что до меня, к счастью, никому нет дела. Положив трубку на место,я совершенно случайно уткнулась взглядом в немаленькое «хозяйство» вконецобнаглевшего «гостя» и вдруг почувствовала, что начала краснеть.

— Обработай мне рану и наложи новую повязку, —невозмутимо скомандовал он, нисколько не смущаясь своей наготы.

— Может, ты хотя бы для приличия в полотенцезакутаешься?

— Может, и закутаюсь, — усмехнулся незнакомец и,развернувшись, пошел в ванную.

Через несколько минут он вернулся в собственных брюках, избокового кармана которых торчал пистолет.

— Что ж, приступим, — сказал он, разматывая мокрыйбинт.

«Мог бы в ванной его снять», — брезгливо подумала я,чувствуя приступ дурноты.

— Послушай, я не умею обрабатывать раны!

— Ничего, научишься.

— Да иди ты к черту, я сейчас в обморок упаду!

— Подумаешь, какая неженка нашлась! Ладно, давайзеленку и пинцет, сам справлюсь.

Я отошла к окну и с болью в сердце стала думать о разбитом«мустанге». Понятное дело, ремонт влетит в копеечку. Бампер помят, передокпоцарапан… Краску, наверное, будут на компьютере подбирать… Столько усилий,столько труда…

А зачем, спрашивается? Может, новую купить?

Нет, пожалуй, не буду. Во-первых, дорого, а во-вторых, жалкоменять. Сколько я салонов объездила, прежде чем нашла своего красавца. Холилаего, как любимого мужчину, пылинки, можно сказать, сдувала и досдувалась вконце концов…

— Ты там живой? — услышав за спиной сдавленныйстон, спросила я.

— Принимай работу, подруга. Давай наматывайбинт, — как-то по-старчески прокряхтел незнакомец.

С перевязкой я справилась быстро, так как уже, можносказать, поднаторела в этом деле. Бинт ложился ровно и красиво, туго стягивая предплечье.

Завязав аккуратно бантик, я села за стол и налила себечашечку кофе. Незнакомец устроился напротив и посмотрел на приготовленные мноюполуфабрикаты скептическим взглядом.

— Твой мент что, вообще ничего не ест?

— Его на работе кормят, — нисколько нерастерявшись, ответила я. — У них там отличная столовая есть. Трехразовоепитание. Завтрак, обед и ужин. Им талончики на месяц выдают. Бесплатные, междупрочим.

— Вот что, кончай мне мозги пудрить! — со злостьюстукнул кулаком по столу незнакомец. — Ни хрена ты не замужем ни за ментоми ни за кем-либо другим. В твоей хате ничего мужского нет! Да и мужиком здесьне пахнет!

— А что, мужик как-то по-особенному долженпахнуть? — удивленно спросила я.

— Мужик должен не пахнуть, а вонять, — засмеялсянезнакомец и накинулся на еду.