одного подвоха. В самом деле, издательство, выпускающее ее любимые книги, предлагало ей работу.

— Когда можно приступать?

— Официально завтра, но можете ознакомиться с рукописью сегодня, если желаете.

Не долго думая, она подписала несколько документов, в том числе о неразглашении информации, полученной в книге, до первого выпуска цикла. Алексей проводил ее на третий этаж в просторную комнату, оснащенную специальным оборудованием.

Василиса не была уверена, что объяснением дальнейших этапов ее работы должен был заниматься ведущий редактор, но не придала этому большое значение. Мужчина стянул с центрального стола белую ткань, и перед девушкой предстала стеклянная коробка, внутри которой лежала толстенная книга сантиметров сорок в длину и тридцать в ширину. На потрескавшимся от времени переплете проглядывались изображения птиц, разного вида и размера. Лицевую сторону обрамляли разноцветные драгоценные камни. Поверх темной, вероятно, бычьей кожи по центру располагалась прямоугольная серая, а на ней — надпись на древнеславянском.

— Сказание черного ворона, — надпись прочиталась легче, чем должна была, учитывая, что она была потертой.

Увиденная в документах фотография не шла ни в каком сравнении с оригиналом. Книга поражала масштабом и тем, насколько хорошо она сохранилась для чего-то тысячелетнего. Тысяча лет. В голове не укладывалось. Больше всего удивило предполагаемое содержание. В то время сказки передавались из уст в уста, никто не использовал трудно добываемые материалы на что-то вроде этого.

Перелистывать страницы Василисе предстояло с помощью перчаток, пропущенных внутрь коробки через круглые отверстия. Необходимые условия для хранения столь древней книги. Под стеклом также установили специальную аппаратуру для поддержания определенной температуры, иначе все могло рассыпаться. Еще раз обговорив все условия, она ушла.

На улице пахло мокрым асфальтом. Каждая крошечная ямка на тротуаре наполнилась водой. Пока Василиса находилась в издательстве, прошел дождь, и она была рада, что не попала под него, — зонтик остался дома.

— Бр-р. — Она застегнула кожаную куртку до самого горла. Утреннее солнце вновь спряталось за сизыми облаками. Веяло сыростью и вечерней прохладой.

Василиса перекусила в недорогой кофейне и, не зная, куда деть свое счастье, прогулялась по зеленому скверику. Возвращалась домой она более длинным путем. После подписания самого лучшего договора в ее жизни дышалось особенно легко и свободно. Она и не заметила, как забрела во дворы, где никогда не была раньше.

Ветер пригнал серые тучи, и стало еще темнее, хотя до заката оставалось достаточно времени. Чем дальше Василиса шла, тем меньше людей ей попадалось навстречу. В какой-то момент она поняла, что находилась одна. С крыши старого дома закапала вода. Замигал одинокий фонарь.

— Нет, — шепнула она, понимая, что очутилась в том самом переулке из ночного кошмара. — Да нет, ерунда какая-то.

Она старалась прогнать скомканные мысли. Это просто совпадение, чувство дежавю, не более.

— Сюда… — сиплый шепот вызвал неприятные мурашки.

— Кто здесь? — Василиса обернулась. Скрипнула деревянная форточка, раскрываясь шире, накренились тонкие верхушки деревьев. Порыв ветра задел кончики пальцев, словно человек. Она прижала руку к груди, все еще чувствуя покалывание на подушечках. Где тот, кто шутил над ней? Взгляд метался из стороны в сторону. В пустынном, безжизненном дворике она находилась одна.

— Сюда… — звонкий голосок пронесся прямо над ухом. Василиса была готова поклясться, что ощутила чье-то дыхание. — Мы здесь…

Фраза прервалась тонким смехом, неясным, будто бы кто-то развеял его по ветру.

— Это не смешно! Кто бы это ни был, выходите!

Василиса качнулась вперед и чуть не упала. Без сомнения, ее только что толкнули в спину. Пришлось сделать шаг вперед, чтобы удержать равновесие. На щиколотку, в открытый участок кожи между брюками и туфлями на низком ходу, брызнули капли воды. Сознание призывало ее бежать без оглядки, но вдруг так сильно захотелось взглянуть вниз. В луже ее глаза встретились с парой чужих, — белых, точно огни дальнего света. Они сузились, затем расширились. Собственное отражение заменило черное пятно с нечеловеческой улыбкой. Оно медленно расползалось, увеличиваясь в размерах. Края стали тенью, формирующейся в угловатые отростки.

Нечто совершенно точно живое двигалось к ноге Василисы. Параллельно поглощающему сердце ужасу внутри нее проросло непреодолимое желание прикоснуться к этому. Она опустила руку, и тень потянулась в ответ. Вдруг усилившийся ветер хлопнул форточкой так, что задрожали стекла.

Василиса пришла в себя и бросилась прочь. Она бежала быстрее, чем когда-либо. Легкие жгло, уши горели, болел бок, и все же, остановилась она лишь захлопнув входную дверь квартиры. Включив везде свет, она рухнула на кровать, даже не удосужившись разуться. Потолок поплыл перед глазами, в горле пересохло. Идти за водой на кухню попросту не хватало сил. Мысли метались по кругу, цепляясь одна за другую, превращаясь в торнадо и не позволяя сосредоточиться. Что это было? Кто это был? Почему так реалистично?

Найти ответ не получилось, даже вспомнив разом все просмотренные за жизнь ужастики. Ни одно выдуманное сценаристами существо не подходило под увиденное. Василиса поднесла руку к лицу и заметила, как ладонь часто дергалась. Начался тремор.

В теплом помещении она должна была расслабиться, но отчего-то сильнее замерзла. Ногти посинели, застучали зубы. У нее редко падало давление, однако, когда такое случалось, нужно было поесть, и все проходило. От картинок еды в голове замутило, живот скрутило. Тело захватила слабость, появляющаяся обычно от температуры. Она прикрыла глаза лишь на мгновение.

— Твою мать!

Василиса подскочила с места. В дверном проеме замер Ярослав Громов, одетый в спортивную одежду. На его шее весели крупные блютуз-наушники. Взмокшие волосы и блестящий лоб говорили о том, что он только что вернулся с пробежки.

— Как ты попала сюда?

Василиса задала бы встречный вопрос, но не смогла вымолвить и слова. Выкрашенные темной краской стены не походили на ее собственные; над широкой кроватью висела картина с изображением мчащихся лошадей; под ногами лежал ворсистый ковер кремового оттенка. Маленькие светильники на натяжном потолке горели не полностью, оставляя половину чрезмерно просторной спальни во мраке.

— Я не знаю, — выдавила она.

Ярослав оглядел ее с сверху донизу.

— Что ты собиралась украсть?

— Что? Я не…

Он махнул рукой, не желая слушать.

— Это уже не смешно. Я вызываю полицию. — Он выудил из кармана мобильник и приложил его к уху, предварительно набрав короткий номер. — Ты взломала замок и закрыла его изнутри?

Удивление как рукой сняло. От возмущения она аж рот раскрыла.

— Я не воровка! И когда мы перешли на «ты»?

— Когда ты забралась в мой дом, — невесело бросил мужчина.

— Но ведь в моих руках ничего нет.

— Ты просто не успела. — Ярослав пожал плечами. — Хотя, возможно, ты сталкер.

Василиса усмехнулась и провела здоровой рукой по волосам.