и смелости, словно говоря: «Я делаю то, что мне нравится, добиваюсь всего, чего хочу, и плевать, одобряете ли вы это».

Вот, дамы и господа, труднопостижимый альфа-самец.

Шесть с лишним футов пульсировали смертельной, животной сексуальностью, которая могла превратить любую девушку в лужу. Девон так долго сопротивлялась этому, что научилась терпеть. Ха! Принятие желаемого за действительное в самом ярком образе. Она уже не могла терпеть. Однако умела хорошо скрывать, как глубоко это на неё действовало. А это уже кое-что.

Но, Боже, было бы намного проще, не будь он так опасно соблазнителен. У него такие чувственные губы, и Девон решила, что было бы абсолютным грехом не фантазировать о нём. Его прямые, короткие волосы всего на несколько оттенков темнее, чем лёгкая щетина, которая оттеняла сильную челюсть. Гладкая, смуглая кожа скрывала все эти соблазнительные, отточенные, идеально очерченные мышцы. Так много мышц…

Чёрт, уровень тестостерона у него, должно быть, зашкаливал.

О, она упоминала, что ненавидит Танера? Ладно, не совсем так. Ей хотелось ненавидеть его. Технически это должно быть легко, учитывая, что он хватался за любую возможность надавить на больные точки. А ещё мог быть напористым ублюдком. Немного эгоцентричен и высокомерен, что балансировало на грани идиотизма. От чего должно воротить… Но нет. Она вынуждена уважать то, что ему так в высшей степени комфортно в собственной шкуре, что не менял поведения в угоду другим.

Кроме того, сейчас он связан с женщиной — адской гончей, которая нанесла Девон неожиданный визит, чтобы самым приятным из возможных способов предупредить её держаться от Танера подальше. Девон — самым стервозным из возможных способов — велела Элеоноре Оуэнс отвалить.

От воспоминания она заскрежетала зубами. Как правило, Девон не ревновала. Время от времени лишь чувствовала укол зависти, но никогда не испытывала горечи, если у кого-то было что-то, чего она хотела… до сих пор.

Если бы её влечение к Танеру было связано только с внешностью, она могла бы с лёгкостью игнорировать это. Но дело не только в ней.

Девон восхищалась глубиной его преданности, самоотдачи роли стража и тем, как он защищал тех, кто имел для него значение. И да, ладно, её возбуждали его альфа-манеры так же, как и раздражали. Хотя он бесил её, как никто другой, один из немногих людей, которым она доверяла. Танер Коул не подводил людей и принимал их доверие как должное. Он — гранит, надёжный и преисполненный честности. Всё это притягивало Девон, как магнит.

В этот момент внимание Танера сосредоточилось на Девон, как будто в комнате больше никого не было. Он не одарил её обычной дразнящей улыбкой. Нетрудно догадаться, что он был недоволен. Едва сдерживаемый гнев, казалось, сотрясал воздух вокруг него. Его глаза пылали, когда он окинул её пристальным взглядом, в котором плескался намёк на обладание, на что она ощетинилась. Его глаза напоминали глубокие озёра расплавленного золота, а взгляд проникал так глубоко, что пробуждал чувство незащищённости.

Танер направился к ней, двигаясь с лёгкостью и спокойствием мужчины, который знал, что может справиться с любой угрозой, даже не вспотев. Мужчины, благодаря которому происходило всё. Мужчины, который сам распоряжался своей судьбой.

Выпустив когти, её кошка привычно зарычала… просто так.

Девон с трудом сглотнула, когда Танер шагнул в её личное пространство. Каждый дюйм его кожи, казалось, гудел от чистой силы, которая жила внутри, будто едва сдерживаемая. В близости, сила шёпотом скользила по коже Девон и взывала к силе, которая жила внутри.

Сексуальное напряжение наполнило воздух, заставив волосы на затылке встать дыбом. И так всегда рядом с ним. Ошеломляющая сексуальная химия электризовала воздух, и ей невозможно было сопротивляться. И Девон могла лишь направить её в нужное русло — вновь пробудить постоянный спор.

Девон подозревала, что отчасти привлекательность для них заключалась в том, что из-за отвращения их демонов друг к другу она и Танер — запретный плод друг друга. Демоны стремились к удовлетворению, и им не нравилось, когда им отказывали в желаемом.

Танер поднял руку Девон и осмотрел ссадины на запястьях. Мрачное рычание сотрясло его грудь.

— Ещё есть раны, котёнок?

Боже, этот голос… Танер мог бы говорить совершенно бессмысленную фразу своим глубоким, низким, мужским рокотом, и она всё равно мгновенно возбудилась бы. Обольщал не только голос, но и то, как Танер спокойно, уверенно и властно говорил. Часто слышны были властные нотки, от чего становилось лишь сексуальнее.

— На лодыжках, но меньше, — ответила Джолин.

Танер посмотрел на Предводителя.

— Есть идеи, кто мог послать кого-то за ней?

— Узнаем, когда поговорим с людьми, которые организовали сделку с посредником. Мои стражи ждут их в хижине, — сказала Джолин.

Харпер плюхнулась на стул.

— Расскажи всю историю. Мне нужна каждая мельчайшая деталь.

Внимательно слушая, как Предводитель рассказывала о случившемся, Танер обнаружил, что стискивает зубы так сильно, что заболела челюсть. Ярость пронзала его, заставляя кровь кипеть, напрягать каждый мускул до боли. Было трудно нежно держать запястье Девон. Какой-то ублюдок напал на неё, связал, использовал магию, испортил кожу. Желание поохотиться и убить этого сукиного сына билось в венах барабанным боем и подрывало самообладание.

Мысли Нокса скользнули в его разум.

«Ты рычишь».

Конечно, мать твою, он, рычал. Девон Кларк под его защитой. А ещё та, кого он хотел больше всего, но никогда не получит. Однако мог бы обеспечить её безопасность и устранить любую угрозу… что и намеревался сделать.

«Я найду, кому она нужна, и разнесу их к херам, — сказал он Ноксу. Ты знаешь, что я очень серьёзно отношусь к должности телохранителя Харпер…»

«Харпер уже заявила мне о своём желании, чтобы ты присоединился к охоте за ним, — перебил его Нокс. — Ларкин может охранять её, когда ты будешь недоступен — уже было так. Но Джолин может не понравиться, что ты участвуешь в охоте; она сама захочет его убить. Сомневаюсь, что Девон это тоже понравится».

Нет, адской кошке не понравится. Она часто говорила Танеру, чтобы он не лез в её дела. И отвергала его предложение защиты больше раз, чем он мог сосчитать. Ей просто придётся смириться.

Уже не впервые она вгрызалась в Танера. Они «воевали» с первой встречи, обмениваясь раздражающими подарками. Она купила ему кости, поводок для собаки и даже банку еды для собак. Он дарил ей клубки пряжи, красивый ошейник и «кошачью мяту». На самом деле игривая война — выход для их сексуального напряжения.

Танер нахмурился на слова Джолин.

— Что ты имеешь в виду под «она освободилась»? — спросил он. — Её привязали к