его друг. В его жестах, движениях и взгляде также отчетливо выделялась аристократичная и помпезная манера. Держался он немного скромнее, но в эффектности от производимого впечатления вовсе не уступал своему спутнику. Разве что борода еще была не настолько длинной и пышной, в волосах седина еще только проглядывала, контрастируя с оттенками чернеющей ночи.

Скорее всего наиболее точно по виду двух этих старцев можно было бы сравнить с чиновниками какого-нибудь древнего восточного государства, а может даже и с самими императорами. За исключением того, что их образ, в отличие от обычных людей, казался более сказочным, чудесным, неземным.

Несмотря на весьма впечатляющий вид, оба старца не привлекали никакого внимания, оставаясь совершенно незамеченными проходящими мимо жителями. Словно они пользовались какой-то особой силой, делающей их, если не полностью невидимыми для окружающих, то, как минимум, сильно скрывающей старцев от посторонних глаз, затуманивающей восприятие их остальными.

— Господин Ли, Вы опять? — Второй старец, немного уйдя вперед, теперь остановился, оглядываясь и укоризненно, тем не менее тоном, преисполненным уважением к старшему, обращался к первому.

Седовласый Господин Ли, с совершенно невинным видом, якобы искренне непонимающими глазами уставился на своего друга, раскрывая в руках роскошного вида явно очень драгоценный веер, которого еще мгновение назад у него точно не было.

— Не понимаю, почему Вас это так беспокоит, Господин Киро, — добродушно улыбнулся он в ответ, с наслаждением обмахиваясь эффектной безделушкой, явно больше для вида, нежели в качестве спасения от духоты.

— Разве же можно так пренебрежительно относиться к законам этого, да и большинства других миров? Ведь Ваши действия, пусть и не выходят за рамки обыденного для мира в нашем с Вами привычном понимании, во всех остальных будут расценены как запретная магия. Пусть нам и не грозят нападки со стороны стражей, однако впредь прошу Вас более серьезно относиться к подобным деяниям. — Без остановки причитал Господин Киро, то разводя руками, то неловко и суетливо скрещивая их на груди, то беспомощно озираясь по сторонам, будто в поисках какой-то несбыточной поддержки его нотациям со стороны.

Господин Ли внимательно слушал своего друга, понимающе кивая и всячески выказывая согласие и подтверждение его речам. Однако в мыслях вовсе не собирался отказываться от благ, просто необходимых его изнеженной натуре. Как только они прибыли в этот город, он уже успел создать из воздуха, магическим для понятий этого мира путем, весьма утонченный зонт от солнца, который вскоре показался ему крайне неудобным и тут же таким же магическим образом исчез. После появились и исчезли за ненадобностью часы, хрустальный стакан и кувшин с прохладительным напитком. Затем, когда пришло время переждать наблюдаемый ими разговор, даже появилась небольшая, но очень изысканная козетка, обитая дорогими тканями и украшенная резными узорами, выполненными с золотом и драгоценными камнями.

Первое время Господин Киро всеми силами сдерживался, чтобы не сделать замечание своему товарищу. После кувшина, парящего в воздухе, все-таки не смог удержаться и прокомментировал свое мнение о подобном легкомысленном и вседозволенном поведении старшего друга. Козетка же стала конечной точкой, окончательно уничтожившей его терпение, после которой он уже открыто выказывал свое отношение к происходящему. Пусть их двоих никто из окружающих видеть не мог, да и наказания ждать было неоткуда, все-таки, будучи очень ответственным и трепетным в отношении любых правил, а в особенности запретов, спокойно вынести такое Господин Киро не мог.

— Мы прибыли в этот мир с определенной целью, и отвлекаться на подобные мелочи не можем себе позволить, — в конце концов обиженным тоном заключил он. — Так что впредь прошу Вас вести себя более сдержанно в применении своих способностей.

— Вы правы, господин Киро. Я постараюсь, — сказал старец, и его веер исчез в глубине широкого рукава. — Однако, отвлекшись, мы с Вами едва не упустили цель нашего наблюдения. Скорее же последуем за ними. — Больше для перемены темы, нежели из действительной необходимости заметил старец и, призывая друга за собой, поспешил к одной из улочек, ведущих с площади.

Спустя некоторое время, видимо заскучав из-за невозможности вновь потешить себя различными атрибутами и безделушками, Господни Ли нарушил молчание, прежним размеренным и серьезным тоном задавая тему новому разговору:

— И что же Вы, Господин Киро, все-таки думаете насчет этой женщины, Айрис, если я верно запомнил? Лично мне она видится весьма подозрительной особой.

Идущий вровень со своим старшим другом, Господин Киро, немного смущенный из-за того, что ранее все-таки вынужден был опуститься до наставительных речей в адрес старшего, с радостью поддержал разговор, стараясь придать себе совершенно невозмутимый вид, будто ничего и не произошло:

— Полностью с Вами согласен. Эта женщина требует более настороженного к ней отношения. Возьму на себя смелось отметить, что она не так проста, как может показаться.

— В любом случае, пока она находится рядом с мальчиком, мы сможем приглядывать и за ней. Не уверен, что эта особа способна серьезным образом повлиять на события. Но если ее фигура окажется полезной в данном деле, ничего не имею против такого вмешательства, — весьма размыто и неопределенно выразился седовласый старец. Но его внешность, овеянная мудростью, придавала особый вес любым его словам. Младший товарищ лишь почтительно склонил голову в согласии.

Закончив рассуждать в рамках этого разговора, путешественники перешли на более отвлеченные темы, обсуждая местную погоду, архитектуру, размышляя об особенностях народа, проживающего в этих землях, их вероятную культуру, быт и прочие не столь существенные детали, за диалогом коротая время в пути. Так за легкими светскими беседами они уже покинули город и направлялись вслед за мальчиком и женщиной, продолжая магическим образом скрывать свое присутствие, оставаясь незаметными для всех и каждого.

Глава 3. Должность наставника обязывает

От площади мы с Айрис шли около часа, прежде чем добрались до небольшого домика, особняком стоявшего посреди пустоши далеко за пределами города. Он был одноэтажным, на вид довольно старым и неухоженным. Чтобы войти Айрис не понадобилось ключа — дверь была не заперта. Внутри бросались в глаза признаки небрежности и заброшенности.

— Это временное жилье, — прочитав недоумение вперемешку с брезгливостью на моем лице, кинула она, как бы оправдываясь. — Ты будешь жить в той комнате. Еду делим поровну. О вещах тебе я потом позабочусь. И еще одно: я запрещаю тебе прикасаться к дверям, до тех пор, пока не сочту, что ты хоть чему-то научился. Понятно?

— Можно мне, наконец, говорить?

Как только мы ушли с площади, мне не терпелось задать целую кучу вопросов. Однако, стоило мне завести разговор, как Айрис холодным тоном прервала меня и буквально приказала:

— Заткнись. Если