Поезд покинул город. За окнами мелькали деревья. Дорога домой показалась мне долгой. Сева что-то говорил, но я не слушала его. Мои мысли были заняты Александром, поэтому я забыла предупредить родителей о своем возвращении.

Наша квартира оказалась пуста. Предположив, что все отдыхают на даче, я устремилась туда.

Мне хотелось устроить сюрприз, появившись внезапно и незаметно. Но замысел был бесцеремонно нарушен. Костя, мой младший брат, первым увидел меня. А за ним, с оглушительным лаем, примчался наш пес Снежок. Свое имя он получил за красивую белоснежную шерстку. На даче Снежок обычно менял окраску в зависимости от настроения и окружающей обстановки. На этот раз он был золотистый, как солнце.

– В какую историю влип наш милашка? – поинтересовалась я.

– Снежок вел себя на удивление примерно, а я оплошал. Мама купила себе краску для волос. Я перепутал ее с собачьим шампунем и искупал Снежка.

– Хорошо, что краска не фиолетовая, – прокомментировала я и тут же поняла, что напрасно так сказала.

– Надюха, ты гений! – обрадовался Костя. – Фиолетовый лучше, чем желтый, и грязь на нем менее заметна.

– Не смей перекрашивать Снежка! – испуганно завопила я.

Мой крик услышала баба Лида. Она вышла из дома и сердито посмотрела на нас.

– Прекратите издеваться над собакой! Лучше займитесь котом!

Мы рассмеялись.

– В какой цвет покрасить Мурзика? – осведомился Костя.

– У тебя такой же интеллект, как у Снежка! – проворчала баба Лида.

– Снежок умнее, – возразила я.

– Какая наглая малявка! – возмутился Костя.

Он был моложе меня на два года, но выше ростом, и имел хорошо развитые мышцы, поэтому вел себя как старший по отношению ко мне.

Костя унес меня в дом, поставил перед родителями и объявил:

– Смотрите, что я нашел во дворе!

Мама не соизволила оторваться от компьютера.

– Выброси эту гадость и вымой руки! – отозвалась она, уставившись на монитор.

– С удовольствием! – расхохотался Костя.

– Не спорь с мамой! – сделал ему замечание отец, глядя на дисплей телефона.

– За время моего отсутствия почти ничего не изменилось! – громко произнесла я.

Родители, наконец, заметили меня и даже обрадовались.

За ужином я кратко рассказала о практике, экзаменах и намерении выйти замуж за Александра Сосновского.

– Как и где ты познакомилась с Александром Сосновским? – спросил отец тоном, не предвещающим ничего хорошего.

– Мы встретились в парке, случайно, а потом Саша попал в аварию и лечился в том отделении, где я проходила практику, – объяснила я, не желая вдаваться в подробности.

– Пациентов, конечно, надо любить, но не до такой степени, – задумчиво произнес отец.

– Саша красивый? – уточнила мама.

– Да! Очень! – подтвердила я с довольным видом, ожидая поддержки от нее.

– Это плохо! – нахмурилась мама.

– Отвратительно! – согласился отец.

– Повезло мне с родителями! – обиделась я. – Вы или не замечаете меня или стараетесь испортить мне жизнь!

– Если тебе нужно вступить в брак, то выходи замуж за Севу, – сказала мама.

Отец, молча, кивнул.

– Я люблю Сашу! Неужели это так трудно понять?! – крикнула я. Слезы подступили к глазам.

– Лучше полюби Севу, – посоветовала мама. – Он надежный и живет рядом.

– Севу мы знаем с детства, он нам как родной, – добавила баба Лида.

– К тому же он твой ровесник, – привел еще один аргумент отец. – А Сосновский старше тебя.

– Всего на четыре года, хотя выглядит гораздо моложе, – ответила я.

Костя решил вступиться за меня.

– Вы сначала хотя бы взгляните на Александра, а потом делайте выводы!

Как ни странно, родители признали его правоту и даже стали обсуждать предстоящую поездку. И вдруг зазвонил телефон. Мама болтала с кем-то не менее получаса, потом заявила:

– У меня срочная командировка! Завтра улетаю в Брест! Когда вернусь – не знаю.

Я умоляюще посмотрела на отца. Он сообщил, что освободится не раньше, чем через неделю. Спорить с ним было бесполезно.

Эти семь дней показались мне невыносимо длинными. Успокаивало лишь то, что я часто беседовала с Александром по телефону.

Накануне отъезда я снова позвонила ему и подробно проинструктировала о том, как надо вести себя в присутствии моего отца. Саша ответил, что все понял и запомнил.

Перед выходом из дома отец забрал у меня телефон, потому что хотел застать Александра врасплох и устроить ему проверку. Я с трудом удержалась от смеха. Отец предсказуем! Я давно уже просчитала все его действия и предупредила Сашу. Он знает время нашего прибытия, номер поезда и даже то, что скажет ему мой отец, и какой реакции ожидает от него.

Но я недооценила своего отца. Вместо вокзала мы отправились на военный аэродром. Это была катастрофа!

Мы прибыли в город вечером, а Саша ожидал нас только на следующее утро. Но отец поспешил не к нему, а в больницу. Так я опять очутилась в травматологическом отделении.

Оказалось, что мой отец знаком с Олегом Игоревичем. Он хотел расспросить травматолога об Александре Сосновском, но так увлекся беседой о проблемах местной медицины, что позабыл о цели визита и обо мне. Напрасно я старалась привлечь к себе внимание! Отец и Олег Игоревич не смотрели в мою сторону. И тогда я решила сбежать, воспользовавшись ситуацией. Попытка не увенчалась успехом. Отец остановил меня, а Олег Игоревич усадил в кресло рядом с декоративным растением, напоминающим то ли миниатюрное дерево, то ли огромный куст. Его густые ветви были усыпаны крупными ярко-красными цветами. Рассматривая их, я уснула под разговор двух фанатов медицины и даже видела какой-то сон про больницу.

Разбудил меня крик медсестры.

– Олег Игоревич! Вас срочно вызывают в приемник! Адольфовцев привезли!

– Сколько их? – уточнил травматолог.

– Пятеро. Полиция тоже там.

– Адольфовцами мы называем приезжих бандитов, – пояснил нам Олег Игоревич. – Они появились пять дней назад и уже убили одиннадцать человек. На телах жертв бандиты вырезали свастику, а рядом с трупами оставляли плакаты с портретом Гитлера и надписью: «Слава Адольфу!». Никто не знает, как выглядят адольфовцы.

Мой отец решил сопровождать Олега Игоревича. Я поспешила за ними, мысленно проклиная бандитов за то, что их угораздило попасть в больницу именно в этот вечер. Теперь отец не позволит мне не только встретиться с Александром, но и остаться в Нэйске.

Но все оказалось гораздо хуже, чем я предполагала. На полу в коридоре лежали пятеро мужчин в темно-бурой форме. Даже беглого взгляда было достаточно, чтобы понять, что они мертвы. Сосновский тоже находился в приемном отделении в сопровождении полицейских. Выглядел он не лучшим образом. Его одежда была испачкана кровью и грязью, но самое ужасное заключалось в том, что на него одели наручники.