Подобрав телефон и стащив с дерева рюкзак, накрыла парня спасательным термоодеялом, а сама принялась соображать еду.

Все-таки иногда полезно иметь помешанного на выживании родителя, особенно когда какие-то странные стены выбрасывают тебя в новый мир.

Сделав сильно сладкий чай, напоила раненого. Опустошила банку тунца с сухарями. На сытый желудок немного разомлела, и сама не заметила, как вырубилась рядышком с болезненным.

Проснулась от запаха жареного мяса. Открыв глаза, обнаружила вполне здорового пациента, поджаривающего на вертеле тушку небольшого безвинно-убиенного зверька.

«Красивый», – вынесла я вердикт после нескольких минут разглядывания. Кудрявые каштановые пряди до плеч, раскосые глаза цвета состаренного серебра, что прятались за густыми ресницами, широкие четко очерченные скулы, немного квадратный подбородок, нос с едва заметной горбинкой, легкая щетина на щеках и сжатые в тонкую полосу губы.

– Что ты со мной сделала, полукровка?

Ох, уж лучше бы он молчал, а то все очарование момента нарушил.

– Спасла? – неуверенно предложила ответ.

– Что это такое? – подошел он ко мне ближе, чуть ли не тыча в меня своими грудными мышцами, на которых и следа от раны не осталось, и только булавка призванная стянуть края осталась торчать, будто вросшая в кожу.

– Вот это регенерация, – удивилась я, подскакивая на ноги и непроизвольно протягивая руку в желании прикоснуться к чуду.

Чудо же отдернулось от меня так, будто мои грязные руки могли замарать его чистый торс. Поморщилась от читаемого в серебристых глазах пренебрежения.

– Это что какие-то специальные брачные традиции. Твой народ так ставит метки, полукровка? – вопил этот высокомерный ммм… индюк.

– Больно надо. Не дергайся, сниму, – предложила я.

Парень настороженно и с опаской посмотрел на меня:

– А вдруг ты что-то провернешь, и я опять окажусь при смерти?

– Будешь выделываться, точно проверну. А при смерти ты оказался не по моей вине, хотя за дальнейшие события не ручаюсь.

Расстегнув булавку, вытащила ее из раны, злорадно радуясь тому, что это несносный тип морщится от боли.

– Повернись.

– Зачем?

– Ну, можешь не поворачиваться, – пожала я плечами, – и второе украшение оставить себе на память.

Он все же повернулся, и я быстро вытащила вторую булавку. Отвернулась и, продезинфицировав булавки, сложила их в аптечку. Собрала свои разбросанные пожитки, отмечая, что кто-то не сдержал любопытства и сунул свой нос, куда не следовало. Накинула рюкзак на плечи, подхватила арбалет и поспешила покинуть поляну. Благодарности от этого зазнавшегося типа ждать не стоит.

– И куда ты собралась, полукровка? Как я понял, ты спасла мне жизнь и теперь я обязан на тебе жениться, – ошарашил меня этот ммм… индивидуум.

– Спасибо не надо, – открестилась я от этой чудесной перспективы.

– Я тебя не спрашиваю, человечка, – прорычал мне в лицо этот наглец, в мгновение ока, очутившись рядом.

– А зря. Иначе можно не досчитаться бубенчиков, – еле слышно пробормотала я, с трудом удерживая на месте коленку, готовую лишить кое-кого этих самых бубенчиков. – У меня нет матримониальных планов в отношении нахалов и наглецов.

– Да как ты смеешь, полукровка?!

Ну, все достал! Я крутнулась, сделала подсечку и уронила на спину зарвавшегося типа. Шокер у шеи стал увесистой причиной меня выслушать.

– Лучше тебе не дергаться, чистокровка. Еще раз назовешь меня полукровкой и лишишься своей женилки.

Он все же дернулся и ожидаемо получил ощутимый разряд. Удивленно и немного укоризненно посмотрел на меня, уже теряя сознание.

Встав с бессознательного тела, прошлась по поляне. Забрала с костра вертел с уже приготовленной тушкой – либо сгорит, либо кто-то съест, пока этот будет валяться в отключке – нечего добру пропадать. Да, и мне нужна материальная компенсация за нервное утро.

И откусывая вкуснейшее мясо, мурлыкая от удовольствия, покинула поляну.

– Лучше тебе больше не встречаться на моем пути, чистокровка.

Эх, ни в одном из миров нет мне бедной местечка. Там эльфенок, тут человечка.

* Цитата из м/ф «Малыш и Карлсон»

** Цитата из м/ф «Приключения домовёнка»

Глава

4

Грустить долго не в моих правилах. Тем более, когда повода нет. А еще я очень люблю путешествовать, поэтому и все случившееся со мной воспринимала радостно-восторженно. Да, и в оставшемся где-то там мире меня никто не ждал. А деньги.… На жизнь себе я и сама заработаю, а заработанные отцом у Лютого будут в сохранности.

Зато в этом мире где-то есть Ник и мне нужно его найти. Он обязательно поможет встать на ноги. Обещал же когда-то.

«Он и жениться обещал», – хмыкнула я, вспоминая этот момент, и нашу с ним серьезную уверенность.

– Если ты женишься, то мы потом поссоримся из-за грязных носков, разведемся и будем ругаться и делить все нажитое непосильным трудом, – отговаривала я его от такого опрометчивого решения с рассудительностью девятилетки.

– Давай, ты лучше будешь моим братом? – после некоторого размышления предложила я, даже не надеясь, что он согласится, и моя заветная мечта, лелеемая тайком ото всех, осуществится.

– Хорошо, – выдыхает он с явным облегчением. Видимо, идея жениться и ему не пришлась по душе. И добавляет требовательно: – Но мы всегда будем друзьями!

– Всегда-всегда! – поспешно соглашаюсь я, не желая терять своего единственного друга. Ну, и пусть про него нельзя никому рассказывать – главное, что он есть.

«Ник?» – улыбнувшись воспоминанию, позвала я своего названного братца.

«Бель? Ты где?»

«В лесу», – усмехнулась я, абсолютно не представляя как на этот вопрос ответить. ДЖПС тут точно не работает. Компас наверняка сбоит. Карты у меня нет. Попадалово.

«А что видишь?»

«Три сосны, дуб и эти.… Как ты их назвал? Икреи».

«И как я тебя должен искать?» – расстроенно пробормотал Ник.

«Не знаю. Придумай что-то. Ты же мужчина!»

«Ладно. Найди на небе красное светило и иди на него, никуда не сворачивая. Найдешь, что-то помимо леса сообщи».

«И все? – разочарованно выдохнула я. – А как же полетать над лесом на златокрылому пегасе в поисках потеряшки, а мне развести костер и с помощью столба дыма подавать тебе сигналы?».

«В священном лесу нельзя охотиться, разводить костры, да и летать без разрешения над ним невозможно».

«Странно, а откуда тогда взялся злостный нарушитель всех этих «нельзя»?» – пробормотала я про себя, но была услышана Ником.