магазине, я ежедневно сталкивалась с житейскими проблемами клиентов, готовых выплеснуть накопившиеся эмоции доброжелательному слушателю. Знали, что дальше порога их тайны не уйдут. Я как лучик света и внештатный психолог: выслушаю и подскажу, посочувствую и порадуюсь вместе с ними.

Но истории людей показали, что у меня не все так плохо. Муж не пил. Курить бросил еще в молодые годы. Зарплату отдавал жене. Тихий и спокойный, так называли Диму общие знакомые. Но у меня порой возникало желание поставить дома скрытую камеру и сорвать с Димы маску. Показать, что не такой уж он безобидный человек.

— О чем задумалась?

Голос мужа вывел из забытья, но прикосновения Димы вновь погрузили в приятную истому. Его рука скользнула по талии и легла на мой животик. Горячая ладонь опустилась ниже, лаская мизинцем интимную зону сквозь тонкую ткань кружевных трусиков.

— Дим, я опоздаю, — голос выдал тайное желание: не останавливайся, чтобы я не говорила.

— Пять минут. Мы успеем, — с хрипотцой выдохнул он, стягивая трусики и наклоняя меня вперед. — Обопрись о тумбочку. Не оборачивайся!

Я забыла, когда Дима был таким раскрепощенным. Секс в последние годы сводился к быстрому удовлетворению его потребностей и полной имитации оргазма с моей стороны. Почему молчала? Не признавалась? Надеялась, что заметит сам и исправит ситуацию. Брать инициативу в свои руки не хотела. Устала корчить из себя сильную женщину, поставив во главе семьи. Любые вопросы решала сама.

Что делал Дима? Незримо присутствовал. Просто был. Вроде бы замужем. Но чувство одиночества и отсутствия поддержки сказывались едва ли не на каждом жизненном шагу.

Зато критиковать Дима умел. С едкой насмешкой. Ладно бы чужих, но под острый язычок я попадала чаще. Творческая и деятельная натура нашла в лице мужа самого неутомимого и жесткого критика, который сам по жизни ничего не добился, но считал себя знатоком во всех отношениях. Но вчера, после поездки в особняк Дегтяренко и посиделок с подругами, он удивил меня.

Вернувшись домой после полуночи, я не услышала язвительных ноток в голосе мужа. Воспользовавшись тем, что дочь спала и не мешала, Дима завел в спальню и, не зажигая свет, медленно стянул с меня одежду, лаская аппетитные формы.

Он предупреждал каждое мое желание. Я млела под руками мужа, а в голове вертелась мысль: "Диму подменили." За столько лет супружеской жизни он умудрился с пол оборота довести жену до оргазма и получить удовольствие от дальнейшего соития. Лишь к утру позволил мне уснуть.

Секс перед уходом на работу вновь поразил, а просьба мужа не оборачиваться лишь подтвердила догадку: "Дима не тот, кем кажется".

Я посмеялась над собственными мыслями. Вернулась к эйфории, отдаваясь бурным чувствам от близости с мужем, когда рука Димы скользнула вверх по телу и сомкнулась на шее. Чуть сжимая горло, он заставил выпрямиться, прижимая к груди.

— Тебе нравится?

— Да.

Сдавленный, чуть хрипловатый, голос сорвался с губ. Последний толчок. Муж бурно излился в меня, и лишь поставленная спираль уберегла от нежелательной беременности. Мы не планировали второго ребенка. Но почему именно сейчас я об этом подумала?

Созвониться с подругами получилось спустя время по дороге на работу. Обсуждая проблему Арины, мысли нет-нет, но сбегали к утреннему "кофе со сливками", как мысленно окрестили мы с подругами секс с желанным партнером. Благо, дочь убежала в школу, и мне не пришлось сдерживать стоны наслаждения.

* * *

(Арина)

— Алло! Лен, ты на связи? Алло? — из динамика раздался голос Эльвины, позвонившей по групповом чату.

— Да, я тут. Задумалась.

— Ох, подруга! Ты со вчерашнего дня уходишь в себя. А ведь так и не призналась, что произошло в особняке помимо увиденных клеток.

— На тебя произвел неизгладимое впечатление Густав, с которым ты успела познакомиться? — вторила я подруге, забыв о собственных проблемах.

— Да. Но давайте вернемся к вопросу квартиры, — прервала нас Елена. — Посуточно снять не проблема, а после подберем лучший вариант. Я поищу на сайтах, скину в чат адреса и фото. А ты, Арина, проясни ситуацию с увольнением. Но, честно говоря, из-за мужа-гаденыша ты еще и работы должна лишиться. Это несправедливо!

— Но как иначе, Елена? По-другому мне не сбежать. Он вернет меня в любом случае: живую или…

— Типун тебе на язык! — воскликнула Эльвина. — Все будет хорошо. Я уверена! В крайнем случае, остановишься у меня. Пусть попробует пробраться! Спущу адских псов.

— Ух, Эльвина! Поистине, ты ведьма, — рассмеялась я.

* * *

Только благодаря поддержке подруг я не сломалась окончательно и пережила день. Возвращаясь мысленно в ночь, я смотрела на осколки мнимого счастья, о котором говорил Егор перед свадьбой, а минувшей ночью растоптал их в труху.

Опустошенная, я смотрела на цифры в сводной таблице, но они искажались в презрительную ухмылку мужа. Уверенный в собственном величии и силе, Егор не подозревал, что у меня хватит смелости сбежать.

Однако первоначальный запал и побег на эмоциях сходил на нет. Судорожно сжимая компьютерную мышку, я прикрыла глаза под затемненными очками, которые постеснялась снять перед коллегами из-за синяка под глазом. С гримасой неудовольствия подавила всхлип.

— Вам плохо, Арина Сергеевна? — голос босса раздался над головой.

Несмотря на высокое положение, он каждый день приходил в автосалон и лично проверял работу всех отделов. Невольно вздрогнув, я посмотрела на высокого и статного мужчину. Борис Андреевич Демидов — эталон мужской красоты в самом расцвете лет. Темпераментный и харизматичный. Сколотивший состояние не только благодаря уму, но собственному обаянию, которое распространял на партнеров автофирмы и клиентов, но обделял сотрудников. С ними он был предельно краток и максимально требователен.

Все проблемы просил оставлять за входной дверью в офис, вход в который был строго по пропускам. Борис Андреевич так и говорил: "Разрешение на вход проблемам не выдается".

А теперь он поймал меня на горячем: вместо работы в отчетный период сотрудница предается горестным размышлениям.

— Я задал вам вопрос, — произнес Борис Андреевич, разделяя слова паузами.

— Да! — я вскинула голову. — Я плохо себя чувствую. Я человек, а не зомби, которому плевать на недомогания. Это во-первых.

Я никогда не позволяла себе подобный тон, тем более с начальством. Но, растоптав мое малодушие, Егор невольно освободил из заточения женскую гордость. Расправив крылья и выпрямившись, она вселила в меня силу и пробудила здравый смысл.

Поднявшись из-за стола, чтобы не смотреть на шефа из невыгодной для меня позиции, я извлекла из верхнего ящика стола заявление об уходе и передала Борису Андреевичу.

— Что это?

— Я увольняюсь.

— Серьезно? Думаешь, я подпишу?

— С каких пор мы перешли на "Ты",