class="p1">И кто бы не отвлекся, увидев тебя обнажённой”, — предположил Гош. Поэтому и потерял стрелу.

Но так рассуждать мог только Гош или фермер. Ни один охотник не отвлекся бы. Также ни один охотник не стрелял бы вне зоны охоты. А фермеры не стреляют! Единственное, что оставалось предположить, это что некто, стоявший у купола, и некто, гнавший кролика, это абсолютно разные люди. Вот это было похоже на правду.

И ещё была странность с куполом, который оказался открыт для кролика и закрыт для Джейн. Может, она сама что то сделала не так? Но могла ли охотница сделать что-то не так? Нет.

Выпровадив Гоша, она опять нырнула в озеро. Озеро приняло ее нежно, а потом включилась музыка и цвет воды начал потихоньку меняться в такт. Менялась и плотность воды, приходили то более теплые, то более холодные волны, тонкие струйки пузырьков опутывали ее тело и убегали, следуя за мелодией. Озеро ловило ее настроение и подстраивалось под него. Но не совсем. Все было так, как хотела Джейн — и все же немного не так. Озеро менялось само, а не по ее желанию, как это происходило обычно. Хотя ей нравилось это новое поведение воды, оно было не таким, как всегда, и это смущало.

Джейн запустила на пару минут бодрящие вибрации, вышла на берег, надела комбез и отправилась в бар.

Когда что-то меняется в лесу, охотнице тоже придется что-то менять в своем поведении. А значит, охотнице придется пойти в этот бар. Гош конечно расскажет ей новости позже, но ему никогда не узнать первым того, что происходит в баре..

В баре новостью дня был Турист Клар. Народ рассказывал друг другу о его выходках. Ни о кроликах, бегающих там, где кроликов не бывает, ни о куполах или воде, ведущих свою собственную игру, никто не говорил. А Джейн все никак не могла выкинуть из головы этого огромного, черноухого… Ох. Домой. и завтра встать пораньше.

Уже двинувшись к выходу, она чуть не наткнулась на Мари. Та сидела у стойки в позе тишины и тянула через трубочку коктейль так сосредоточенно, как если бы глубина его простиралась значительно дальше дна бокала.

Начала Мари не с пересказа шуточек Клара, которые Джейн прослушала еще раз 8, пока добралась до нее, а с 28989 кроликов и невозможности их убить. Что было гипер-странно, потому что, во-первых, все общавшиеся с Кларом жаждали рассказать об этом, а не общавшиеся пересказать… а во-вторых, разговоры про невозможность убить 28989 кроликов — это тема Гоша, который вообще ничем не занимается, а никак не одной из лучших охотниц поселка. Джейн вяло отшучивалась, у нее было припасено несколько аргументов для Гоша, но обсуждать их с Мари…

— А что ты думаешь об этом, новеньком, — поинтересовалась она, — Я сегодня познакомилась с ним у охотничьего домика. И он сказал, что я очень красива, красотой, которая разжигает огонь в сердце.

Но Мари не рассмеялась, как смеялись все остальные, а удивленно передернулась.

— Я пока не знакома с ним, — сказала Мари (значит, Гош ошибся?), и продолжила почему-то не о Кларе, а перешла к прошлому, что было уж совсем из рук вон, и даже немного неприлично. Прошлое? Джейн подавила зевок. К чему это все. Впрочем, на секунду картинки далекого стародавнего вдруг стали яркими и вызвали в ней забытое. Хорошее или плохое, но принадлежавшее когда-то ей, и вдруг безнадежно утерянное.

А может, ничего этого и не было. Домой.

Но тут начало происходить интересное. Во-первых, в бар ввалилась толпа во главе с Даареном и Анжеликой, и они шумели, веселились и заводили всех вокруг. Во-вторых, прямо вслед за ними тихонечко прокралась малышка-фермерша из Дома у Леса. Та самая, что все время подглядывает за Джейн. Джейн глазам своим не поверила. Как она вошла сюда, ведь в бар могут войти только охотники?? Или бар просто сломался, как и купола, и все вокруг? И что она здесь делает?

Кэт. Кармис, 17. Ночь

Кэт сначала пряталась за деревьями. По тропинке к бару стягивались охотники и охотницы. А Кэт двигалась в том же направлении, прижимая к груди стрелу — но только не по тропинке, а параллельно тропинке, между деревьями, кустами, цепляясь юбками за колючки и спотыкаясь о невидимые в темноте кочки и ямы.

Охотников и охотниц было много, Кэт никогда не видела их так много и так близко. Какими же они все были красивыми. Будто особый народ, эльфы и эльфийки из сказок, и такие же сказочные и волшебные в темноте. Некоторых Кэт знала в лицо, даже многих. Кэт остановилась за огромным вязом и смотрела, смотрела.

Стоп. Как, скажите на милость, она отдаст кому-нибудь стрелу, если никто ее не увидит? Бабушка ведь не сказала спрятать стрелу за вязом, она сказала отдать ее.

Подождать, когда будут проходить одинокие охотники и подойти к ним? Но как, как она вообще решится обратиться хоть к кому-нибудь из них?? Они такие красивые, и они охотники, а она всего лишь маленькая фермерша Кэт…

Кэт решила сделать по-другому. Она просто пойдет по дороге, весело размахивая стрелой, и кто-нибудь обязательно ее спросит, как она здесь оказалась, и откуда у нее Стрела. Днем ведь по этой дороге она ходила сто раз, все по ней ходят.

И Кэт, набрав полную грудь воздуха, вышла на дорогу.

Никто не обратил на нее ни малейшего внимания. И Кэт пошла по дороге, весело размахивая стрелой, со сжавшимся в комочек от страха мышонком-сердцем внутри.

А чтобы меньше бояться, она шла и думала, как здорово было бы отдать стрелу Джейн. Ей она наверняка пригодилась бы, и она сказала бы Кэт спасибо, и, может быть, даже стала бы здороваться с ней при встрече, и, может быть, — об этом Кэт боялась даже загадывать, когда-нибудь она научила бы ее стрелять из лука.

Вообще-то, Кэт, конечно, умела стрелять из лука. У нее был целый арсенал луков, которые она делала втайне от сестер и бабушки, и хранила в укромном месте за брошенной телегой. Но только это — совсем другие луки и совсем другие стрелы, и вообще все совсем другое.

Между тем, никто не подходил к малышке Кэт. Охотники и охотницы просто обходили ее — вроде и не замечая. Не касаясь и не замечая.

Так дело не пойдет.

Ничего не оставалось. Кэт встала с краю дороги и решила предлагать стрелу каждому, проходящему мимо.

— Здравствуйте! — обратилась она к