дурацкое во всем этом то, что Джейн все равно собиралась сегодня в бар. А значит, если она придет, это будет означать, что она хочет с ним встретиться?

Стоп, в баре? Он все-таки охотник? А, нет, он просто не знает, что в бар попасть могут только охотники.

Все это было уже не важно. Она уже была дома, и озеро ласкало ее, смешивая голубое и бирюзовое.

Кэт. Кармис, 17. Вечер

Для Кэт охотничья тема этого дня заканчиваться никак не хотела.

Это произошло много позже, уже на закате. Уже после того, как все они, кроме ябеды Стар, получили свой нагоняй от бабушки, Кэт — за охотничьи мысли, малыш Джо — за то, что таскает чужие вещи, а Тиша — за флирт с охотником.

— Но он же не охотник — возмущалась Тиша.

А бабушка сказала, что еще какой охотник. “Охотник другого типа”, — сказала бабушка и строго-настрого запретила Тише даже смотреть в сторону Красавчика.

В результате они теперь втроем окучивали молодые яблоньки, и так будет три дня, с утра до вечера, такое уж трудовое наказание.

Если задуматься, Стар тоже получила свой нагоняй, правда "нагоняй другого типа", как сказала Тиша.

Бабушка ее не ругала, а только покачала головой и отправила ее заниматься ее любимым рукоделием. Это может и более легкая работа, но одной ей будет ужасно скучно, думала Кэт, утирая пот со лба. Здесь хоть можно поддразнивать Тишу насчет красавчика или отбиваться от её подначек насчет Джейн. На самом деле красавчик интересовал сейчас Кэт ничуть не меньше, чем Джейн, особенно после того, как бабушка сказала, что он охотник другого типа. Охотник! Но какого еще такого другого типа? Что-то очень охотничье было в нем, но что-то совсем другое, чем в Джейн. Он никакой не охотник, уже хотя бы потому, что охотники не флиртуют. Но бабушка говорит, что охотник. И запретила общаться с ним. Не со всеми вообще охотниками, а именно с ним.

— Почему нельзя общаться с охотником, что тут такого, ведь мы же не кролики, — возмущалась Тиша.

Но бабушка сказала, что немножко кролики.

Что же он такое, этот красавчик? Что?

От этих мыслей Кэт опять отвлекла Тиша. Она тоже довольно долго молча о чем-то думала — как выяснилось, о том, кто во всем виноват. И теперь жаждала обсудить надуманное. Со всей очевидностью для Тиши явствовало, что виновата Кэт, ведь это она притащила пояс. Хотя Кэт, между прочим, ни с кем не флиртовала. И не она бегала в поясе по двору. И вообще дураку понятно, что виновата во всем ябеда — Стар. Но Тишу ее мнение не волновало.

— Ты повернута на этой дурацкой охоте! — возмущалась Тиша. Хочешь являться тем, чем не являешься! И ты хочешь убивать! Убивать!

— Чего я точно не хочу, так это возиться всю жизнь с этими вашими морковными грядками, — огрызнулась Кэт, — Вечно в земле, и сами, как морковки! А когда постарше, как капусты!

— Зато мы честно зарабатываем, а не крадем чужую жизнь! — Тиша явно недавно где-то вычитала эту фразу и была рада куда-нибудь ее ввернуть, — Мы производим новую жизнь!

— Это морковную что ли? И тут же продаете ее за качики охотникам на подманивание кроликов! А знаешь, что делают кролики с морковкой? Они ее пожирают! А знаешь, зачем охотники подманивают кроликов? Чтобы их убить!

— И что, не производить морковку? А как, по-твоему, мы будем зарабатывать на жизнь?

— Незачем делать вид, что вы чем-то лучше, вот и все! Вы просто менее ловкие, более трусливые и менее красивые, вот и все!

— Мы по крайней мере никого не убиваем!

— Вот и говори это себе за вышивкой салфеток, пока этот красавчик, на которого ты запала, ухлестывает за Джейн!

— Ха, ухлестывает! Как ухлестнет, так и … захлестнется! Охотницы не флиртуют! Смотреть можно, трогать нельзя! Спорим, он через пару дней уже будет подпирать нашу изгородь?! Там посмотреть, а потрогать здесь!

Эта последняя собственная фраза Тише так понравилась, что она в один прыжок взобралась на кладку бревен и начала распевать, крутя во во все стороны свои длинные юбки:

— Там посмотреть, а потрогать здесь!! Там посмотреть, а потрогать здесь!

Все-таки характер у Тиши был чертовски веселый и лёгкий. Не то что у Стар.

— Кому это ты что собралась давать трогать! — закричала Стар откуда-то издалека.

А Кэт вдруг перестала следить за сестрой — резкое ощущение чего-то происходящего заставило её оглядеться. Здесь и сейчас происходило что-то, еще не увиденное и не услышанное ей. Она резко вскинула голову. Из ствола яблони через два дерева от нее и прямо рядом с Тишей торчала она. Стрела! Настоящая, охотничья. Отсвечивающая холодным металлом, с двумя перьями, цвета которых Кэт ни о чем не говорили — а уж она-то знала в доскональности, как выглядят стрелы каждого охотника и охотницы в поселке. Кэт лихорадочно забегала глазами по зарослями, откуда стрела предположительно прилетела. Конечно же, никого не увидела. Но охотника разве разглядишь.

Подкрасться тихо, как кошечка, чтобы Тиша не заметила. Вытащить и спрятать. Или дождаться ночи, и тогда забрать.

Ничего подобного. Тиша уже смотрела на Кэт, смотрела, куда смотрит Кэт, смотрела на стрелу!

В два резких прыжка Кэт оказалась рядом со стрелой, в надежде схватить ее и убежать. Но Тиша уже была там и выдергивала стрелу из дерева. Кэт вцепились ей в косы, и они покатилась по земле под громкие визги Тиши.

— Тихо ты, — шикнула на нее Кэт, — Бабушка придет и отнимет!

И дальше они уже катались по земле, оскорбляя друг друга шепотом.

— Зачем она тебе вообще, — шипела Кэт. — Это я люблю охоту, не ты!! “Они же убивают бедных зверушек!”— передразнила она Тишу.

Кэт уже сидела на сестре сверху, победно прижав ее к земле и намотав косу на руку, а Тиша брыкалась ногами, изо всех сил стараясь дотянуться до Кэт.

— Ты никогда не станешь охотницей! А я отдам эту стрелу красавчику, и он на мне женится! И сделает мне много маленьких детишек!

Кэт от неожиданности даже ослабила хватку и рассмеялась.

— Думаешь, он как в той сказке, запустил стрелу куда глаза глядят и обещал жениться на той, что вернет ему ее? Типа, будь она хоть жабой болотной?

Обозленная Тиша вырвалась, больно пнула Кэт и рванулась было к стреле, но была поймана за ногу и даже немного укушена.

— Не забудь научиться прыгать коленки врозь, — зашипела Кэт, но на этот