Бесит. Представляю лицо кузнеца. Бью. Разваливается на части. Бью. Десяток часов в день. Бью. Бесит.

Рванул. Дверь, дорога, сёдзи.

Направляю лезвие на него и бросаю на пол.

Йошихиро едва заметно скривил уголки губ.

Поднялся.

Молот летит мне между глаз.

Останавливаю – выворачиваю кисть кузнеца. Безоружны оба. Защитная стойка. Два прямых – мимо. Левой, левой, апперкот – мимо. Отступ, правая – попал!

Кулак столкнулся со скалой.

Зашипел.

Бьёт по корпусу – держусь.

Вдох – выдох.

Сокращает расстояние – берёт в захват.

Вдох – выдох.

Локтями бью по спине – падает.

Вдох – выдох.

Лежит – выпад по ногам. Упал. Садится сверху – поднимаю мостиком, захватываю его ногу и заставляю перекатится. Вышел.

Отскакиваю. Встаёт – лечу в лицо коленом.

Перекатываемся.

Удар – выкручиваюсь вправо, контратакую.

Кувырок назад, вскакиваю – прилетает в лицо, ложусь.

Опять захват сверху, пытаюсь подтянуть к себе и выкарабкаться – тяжёлый, не выходит, прилетает лбом.

Темно, глухо.

Отдалённо слышу как меня бьют.

Отключился.

* * *

– Даже я его так не доводил, – Хюн, – Хотя... Мало, видать, пытался.

Осмотрелся – комната моя.

Хюн прикоснулся к ране смоченным клочком ткани, и я мигом ощутил тяжелую боль, словно внутри растекаются кости, а кожа отлилась металлом.

– Потерпи, – ласково шепнул юноша, увидев мою физиономию, – Благо, ты проснулся. Я уж подумал – убили Согию-чана! Ха-ха-ха!

– Сколько радости, – хрипло ответил я.

– Нет-нет! Умри мой милый гробовщик так рано – свитки вековых знаний окропились бы горькими слезами!

– Верю…

– А вот и твои зубы! – Хранитель Мудрости высыпал мне в ладонь пару осколков, – Жаль я не умею их на место ставить…

– … – провёл языком по оставшимся, – Насколько плохо я выгляжу?

– Ну… Тебе честно сказать?

– Мгм.

– Выглядишь как переваренный рис.

– Эх…

– Выбили зато только задние зубы! Передние сверкали бы миленькой улыбкой, да вот опухло личико Согии-чана! – Хюн потискал меня за щёки.

– Меня Йошихиро принёс?

– Ага, вместе с зубами… Понятное дело, что нет! Он только отправил ворона, а я дальше сам.

– Вы лично не контактируете?

– Сложная тема. Если на деле, то раз в год. Когда Рёко устраивает так называемое “семейное застолье”...

– Разговор не клеится, верно?

– Ещё как! – пауза, – Кажется, он и в “отца” поиграть не прочь, – тон Хюна стал чересчур серьёзным, – Но не важно! Ты лучше скажи, как себя чувствуешь?

– После того, как меня избили до полусмерти? Замечательно.

– Шутить не в тему – мой конёк!

– Не задавай глупых вопросов.

– Не называй свои чувства глупыми вопросами, Согия-чан!

– … – ещё несколько слов и избитым может уйти он, – Оставь меня на сегодня, Хюн. Уходи.

* * *

Библиотекарь принялся приходить каждый день.

Как минимум из-за того, что я нуждался в помощи: перевязать бинты, обработать раны, не помереть с голодухи. Даже ванну принять самостоятельно для меня было вызовом – тело ломилось от судорог. А Хюну всё было до шуток: “Выходить крошку-соловья, выпавшего из гнезда – мой долг!”.

– Помню случай, когда Рёко, напившись, вышел на поле боя, где его растоптало кавалерией…

Как же без этого – бесчисленное количество историй из жизни странника, и ни одной о геройских подвигах. То соблазнил императрицу, то собрал себе группу подручных-мужеложцев, то, вот, был затоптан лошадьми… Но, как ни как, такие россказни повышают расшатанное настроение.

– …Было, кажется, при Сэкигахаре. А это, кстати, первое в истории сражение, где дом Сенши стал на чью-то сторону!

Он мастер менять темы...

– И для чего?

– Милость Токугавы.

– Он же активно подрывает авторитет сёгуната, откуда взятся милости?

– Ещё бы “великий военный наместник” видел дальше