- Если оно нагрянуло не по наши души, будь благодарна и непытайся привлечь к себе его внимание. Умоляю тебя, Анита, ради всех, кого тылюбишь, не ищи ответов на этот вопрос.

Он назвал меня по имени… плохой знак.

- Я не могу притвориться, что ничего не происходит,Жан-Клод. А ты что, не собираешься предупредить меня быть осторожнее, чемобычно?

- Ты всегда осторожна, ma petite. Я не беспокоюсь о том, чтокакая-то неприятность может застать тебя врасплох. То, что ты можешь сама осебе позаботиться, мне очень в тебе нравится.

- Даже если упомянутая неприятность так сильно напугала тебяи Малькольма?

- Я верю в тебя, ma petite. А ты доверяешь мне?

Вопрос был явно с подтекстом, но я, наконец, выдавила:

- Ага.

- Кажется, у тебя есть кой-какие сомнения на этот счет.

- Я доверяю тебе, но… Я ужасно не люблю секретов, и недоверяю Совету. А еще у меня на руках ордер на ликвидацию вампира, которыйможет оказаться невиновным. Еще один ордер я получу уже завтра. Оба вампира -члены Церкви Вечной Жизни. Я могу не соглашаться с философией Малькольма, ноего прихожане обычно не убивают. Если будет и третий ордер, то это навернякаподстава. Закон оставляет мне слишком мало лазеек, Жан-Клод.

- Вообще-то, по моему мнению, он оставляет их слишком много,ma petite.

- Да, да… но если я не исполню ордер в срок, мне придетсяотвечать за это перед вышестоящими. Я теперь федеральный маршал, и меня могутвызвать на ковер для объяснений.

- Разве были такие прецеденты?

- Пока нет. Но, если я не исполню приговор, а преступления стем же мотивом будут продолжаться, то мне придется придумать убедительноеоправдание, почему я не убила-таки Салли Хантер. Полиции не скормишь твое «этосекрет», если при этом продолжают погибать люди.

- И сколько людей уже погибло?

- По человеку на ордер. Но если я буду тянуть время, нектовполне может ускорить события, подталкивая меня к действию.

- Вероятно.

- Вероятно, - эхом повторила я.

- Oui.

- Знаешь, ситуация начинает мне решительно не нравиться.

- В прошлом некоторые ордера ты исполняла по собственномуусмотрению. Ты спасла нашего Эвери, к примеру.

- Он не «наш» Эвери.

- Он будет твой, если ты ему позволишь, - в его голосепрозвучали просто непередаваемые интонации.

- Ты ревнуешь к Эвери Сибруку? Он же всего два года, какмертв.

- Это не та ревность, о которой ты думаешь.

- А какая?

- Он испил моей крови, когда приносил Клятву, но подчиняетсяон не мне. Я вроде как его мастер, но, если бы мы с тобой отдали емупротиворечащие приказания, то я не уверен, чьего приказания он бы послушался.

- Хочешь сказать, что моя воля привязала его крепче, чемтвоя?

- Я думаю, что это вполне возможно.

Настала моя очередь промолчать. Я не просто аниматор,поднимающий зомби, но еще и некромант, самый что ни на есть настоящий. Мнеподвластны не только зомби. Мы до сих пор до конца не поняли, на кого инасколько простирается эта власть.

- Малькольм сказал, что он больше не знает, кто из насжертва, а кто мучитель.

- Он может говорить глупости, но все же он не дурак.

- Кажется, я понимаю, о чем ты, - произнесла я.

- Тогда я буду краток. Отправляйся на свидание с Натаниэлеми празднуйте свою почти-годовщину. В этой битве мы пока что не участвуем, авозможно, нам это и не грозит. Не стоит даже пытаться в это ввязываться, ибоэто может означать смерть для всех, кого мы любим.

- Вот спасибо! С таким оптимистичным напутствием янепременно получу от сегодняшнего вечера искреннее удовольствие.

Честно говоря, факт предстоящего сегодня свидания заставлялменя чувствовать себя немножко неловко. Натаниэль хотел отпраздновать нашугодовщину. Проблема заключалась в том, что мы не смогли определиться, когдаименно наши дружеские отношения переросли в нечто большее. В общем, он самвыбрал дату и назвал ее почти-годовщиной. Если бы вся эта история меня так несмущала, я выбрала бы датой день нашей первой близости. Но как бы я объясниладрузьям, почему именно этот день?

Жан-Клод снова вздохнул, на этот раз безо всякой сексуальнойподоплеки, скорее, слегка расстроено.

- Мне бы хотелось, чтобы эта годовщина прошла замечательно,ma petite. И не только ради тебя и Натаниэля. Если бы ему удалось преодолетьтвое рефлекторное сопротивление романтике, то у нас всех появился бы шансотмечать с тобой такие особые дни.

- И какую дату ты выбрал бы для нашей годовщины? - спросилая, и мой голос сочился сарказмом.

- День нашей первой близости, ведь именно в этот день ты,наконец, позволила себе полностью любить меня.

- Черт, похоже, ты уже размышлял об этом.

- Почему тебя так коробит сентиментальность, ma petite?

Хотела бы я ответить, только не могла. Честно говоря, я исама толком не знала.

- Не знаю и приношу свои извинения за то, что бываю такойзанозой в заднице. Мне жаль, что я не позволяю тебе и остальным быть настолькоромантичными, насколько вам хочется. Прости за то, что меня так сложно любить.

- А теперь ты слишком строга к себе.

- Я испугана, я зла, я растеряна, и я не хочу с тобойспорить, потому что в этом нет твой вины. Но теперь, благодаря твоим словам, яне чувствую себя вправе отменить сегодняшнее свидание с Натаниэлем, - тут язамолчала, обдумывая сказанное. - Ах ты зараза, ты это специально сделал! Тызаговорил мне зубы так, что я теперь просто не могу отказаться от встречи.

- Может и так, только ему двадцать, а ты - его перваянастоящая девушка. Для него сегодняшний вечер очень важен.

- Он не с тобой встречается, а со мной.

- Метко подмечено. Однако, если все мужчины твоей жизнисчастливы, то счастлива и ты, а это значительно облегчает мою жизнь.

- Ах ты, сукин сын, - рассмеялась я.

- И я сказал правду, ma petite. Мне бы очень хотелосьпраздновать нашу с тобой годовщину. Если твоя первая попытка в этом направлениибудет неудачной, тогда и другие подобные мероприятия обречены на провал. А мнебы очень этого не хотелось.

Я со вздохом склонила голову к телефонному аппарату. Изтрубки донесся голос Жан-Клода:

- Ma petite, ma petite, ты еще здесь?

Я приложила трубку к уху и ответила:

- Здесь я. Не очень довольная жизнью, но все еще здесь. Япойду, но теперь у меня не осталось времени на переодевание.