к поселению на столько, на сколько позволял жар хоть и угасающего, но все еще огромного костра. Если кто-то и оставался в поселении во время поджога, то сейчас они были уже не жильцы.

Обычно хурун грабили лишь небольшие селища в десяток домов. Это же был полноценный город.

— Что-то намечается, — настороженно сказал Эзоп. — Здесь было солдат, человек сто, и мирных раз в десять больше. Сколько же было грабителей?

Чад молчал. Его лицо было бесчувственным и сухим, но внутри бушевала ярость.

— Нужно осмотреть местность. Могли остаться выжившие, — спокойно сказал он.

— И чем ты им поможешь?

— У нас есть вода и еда. Этого мало?

Эзоп не стал возражать, хоть и не верил в затею друга. При подобных обстоятельствах выжить было слишком маловероятно.

— А где же хваленая армия? — спросил мискарец.

Чад насмешливо хмыкнул.

— Неужели ты думаешь, что до этих людей кому-то было дело. По меркам Центра — это скот, который сгоняют сюда огромными налогами. Родившиеся в пустыне, рождаются и умирают в пустыне. У них просто нет шанса покинуть это место из-за нищеты, в которую их наш любимый Король и погрузил. Теперь ответь: какую именно армию они должны интересовать?

Проехав еще около километра и обогнув половину города, путники остановились. Чад слез с повозки и с досадой процедил: “ Я же говорил”.

На песке было множество следов от копыт, они вели на север..

— Вот они, прославленные воины Центра, доблестные защитники государства, испугавшиеся шайки мародеров.

— Может они увозили мирных?

— Ты видишь следы хоть одной повозки или они на коней всех сажали?

И правда, на песке виднелись лишь следы подков. Уже совсем стемнело и Чад поджег факел. Он тщательно исследовал песок под ногами и что-то бормотал себе под нос. Эзоп сидел на тележке и медленно тащился за ним.

— Что ты сидишь? Мог бы и помочь. — упрекнул друга Чад.

— Для начала, мне нужно знать, что ты делаешь.

— Ищу следы выживших, болв…

Не договорив фразу, Чад на секунду замер, а после со всех ног помчался вперед

— Нашёл. Вот оно, — радостно прокричал он.

— Садись, подвезу, — шутливо произнес Эзоп, догнав его в два шага своих жеребцов.

Однако Чад продолжал бежать, не обращая внимания на насмешку друга. Сейчас все его внимание сосредоточилось на песке.

Эзоп всмотрелся и оторопел: перед ним, на песке, виднелись несколько свежих следов. Одни из них были совсем маленькие, это была стопа ребенка, другие, чуть больше — похожие на женские. Также на песке виднелись капли крови. Вся насмешка вмиг пропала с его лица. Неужели тем, кто выжил в этом аду, была мать с ребенком? Осознавая это, даже Эзоп больше не осуждал решения своего спутника, а наоборот старался подгонять его. Наконец-то ему удалось усадить Чада в тележку, и они устремились вперед, со скоростью, с какой только позволяли изможденные лошади. А мчали они, на удивление, быстро, несмотря на то, что в пути уже целый день. Вечерняя прохлада в этих широтах открывает в животных второе дыхание, что можно сказать и про людей, которые, забыв про усталость, петляли по бескрайним пескам в надежде спасти себе подобных.

Главной опасностью для неизвестных беженцев был ветер, который становился все сильнее. Он мог с легкостью замести следы, и тем самым навсегда похоронить их надежды на выживание. До ближайшего города оставалось порядка недели пути на лошадях, пешком — не меньше двух, что означало почти верную смерть для раненого человека без провизии. Это понимали оба, и потому так внимательно всматривались в каждый метр песка, озаряемый мерцающим пламенем факела.

Ветер усиливался, и следы становились все менее отчетливыми. Вскоре путники шли просто наугад. Кое-где еще виднелись капли крови, которые и были единственным ориентиром.

Вдруг произошло то, что заставило встрепенуться даже таких отважных воинов. В свет факела попала маленькая фигура, стоящая прямо перед конями. Раздался металлический скрежет — Эзоп от неожиданности достал меч и направил в сторону незнакомца. Чад с молниеносной скоростью потянул за поводья, хотя это и было лишним — кони, заприметив человека, остановились сами. Видимо, испугавшись лошадей, человек попятился назад, споткнулся и приземлился на спину, однако моментально поднялся обратно.

— Слезайте с повозки, — неистово прокричал детский голос, — слезайте и уходите, второй раз повторять не буду.

Торговцы промолчали, не зная, что ответить на столь невыгодное предложение. Перед ними стоял мальчишка лет десяти. Все его тело было напряжено, а плечи широко расставлены — так, видимо, он хотел казаться больше. В правой руке мальчик держал кухонный нож.

— Почему это мы должны слезать? Это наши лошади. — придя в себя, возразил Чад.

— Я у вас их забираю. Иначе вам придется драться со мной, — грозно произнес незнакомец.

— Я думаю, мы можем решить все мирным путем, — спокойно сказал Эзоп. — Ты здесь один?

Мальчик молчал, его ноги бешено дрожали, но он держался стойко, стараясь не показывать волнения.

— Как тебя зовут? — все не сдавался Эзоп. — Мы не причиним тебе зла, мы пришли помочь.

Маленький храбрец сделал два шага вперед и вытянул руку, угрожая ножом. Несмотря на свой возраст, он говорил твердо и внятно.

— Я повторять не стану — всех перережу.

— Ты ранен? — настороженно спросил Чад, спрыгивая на землю. — Я видел кровь на песке, это твоя?

Мальчик молчал, его глаза, бегавшие от одного торговца к другому, остановились на Чаде. Правая рука все еще была поднята, острие ножа находилось в нескольких сантиметрах от живота ветерана.

— Я и он не желаем тебе зла. Мы всего лишь торговцы, проходившие мимо, — спокойно сказал Чад, делая еще один шаг.

Его руки были подняты: всем своим видом торговец пытался показать свою безоружность и благие намерения.

Нож уперся в грудь Чада. Не смотря на его размеры, лезвие было довольно острым и с легкостью могло проткнуть кожу. Мальчишка твердо стоял на месте и, казалось, даже не думал отступать. Тогда фиазец сделал еще одно небольшое движение вперед. В месте контакта с ножом на его пыльной рубашке появилось красное пятно. Увидев это, юноша резко убрал руку и отскочил назад. Теперь весь его внешний вид изображал растерянность и удивление. Он машинально открыл рот, видимо, чтобы извиниться, но тут же пришел в себя и снова попытался принять грозный вид.

Чад улыбнулся.

— Ничего страшного — это всего лишь царапина. Я привык к таким, — все также спокойно произнес он. — Скажи мне, ты не ранен?

Мальчик опустил глаза и отрицательно замотал головой.

— Уже что-то. А чья это кровь на песке?

Юноша молчал. Сейчас внутри него происходила борьба, но