что Эймунд замерзнет, поэтому не отлипал от него. Спал Эйрик отрывками, постоянно просыпаясь от стонов брата. Нормально поспать удалось лишь под утро.

Мальчик стоял посреди улицы в своем безымянном городе. Все было подругому, не как раньше, дома были другой формы и располагались не в том порядке. А может это и вовсе не его город? Да нет же. Вот халабуда Адиля, дальше должен стоять дом дяди Гуруба. Но нет — на его месте лишь куча песка.

Отсутствие ветра, птиц, людей и гробовая тишина — все вокруг навевало какую-то тревогу. Эйрик закричал, но никто не ответил. Тревога начинала перерастать в панику. Вдруг, он почувствовал на своей спине касание легкое руки. Оно было неожиданным, но мальчик не испугался. Он знал, что это рука мамы. Окружение снова стало нормальным: послышались голоса, дома перестали казаться такими зловещими, по улице начали ходить люди. Раздался тонкий, нежный голосок:

— Что-то случилось?

— Нет, мам, все хорошо. Мне просто показалось. Когда мы уже уедем отсюда?

— Скоро, сынок. Папе осталось совсем немного. Скоро мы уедем домой.

Она обняла Эйрика. И все стало так хорошо, все проблемы перестали иметь хоть какое-то значение, угрюмые люди вмиг стали жизнерадостными, даже палящее солнце, выжигающее из тебя всю душу, стало просто приятно ласкать кожу. Мальчик еще никогда не чувствовал себя таким счастливым.

Солнце уже находилось довольно высоко и ярко светило Эйрику в глаза. Он тихо повторил: “Скоро мы уедем домой”. Сон был глубокий, и он не сразу понял, что спал. Осознание реальности больно ударило по всему его нутру, пронзило в самое сердце. Из груди вырвался непроизвольный крик, а из глаз потекли редкие слезы. Сразу после первого осознания, пришло второе: он спал слишком долго — что-то не так. Мальчик повернулся к брату. Тот лежал неподвижно, не издавая ни единого звука. Эйрик прислушался — дыхания слышно не было. Он нервно приложил пальцы к носу брата — Эймунд не дышал.

— Чад, Эзоп! — раздался в следующую секунду нечеловеческий крик.

Торговцы еще отсыпались после вчерашних приключений. Чад проснулся первым. Не приходя в себя, он со всех ног бросился к мальчишке. Только вот ему было уже не помочь — Эймунд скончался.

Глава 4

Солнце стояло в зените. Не останавливаясь, путники ехали уже вторые сутки. Именно столько прошло с похорон Эймунда. Успел сменится ландшафт и теперь кое-где виднелись деревья и встречались островки травы. Путники лишь изредка обменивались редкими фразами, большую часть поездки занимало молчание. Все понимали, что слова здесь лишние, и просто погрузились в свои мысли. В самом начале состава сидели торговцы. Эзоп держал поводья, Чад просто сидел рядом и бесцельно смотрел вдаль. Мальчик расположился на второй повозке. Его ноги поджаты, он обнимал их руками, голова была опущена.

Первым молчание прервал Эзоп.

— Как ты себя чувствуешь, Эйрик? Ты со вчерашнего дня ничего не ел. Тебе нужно что-нибудь перекусить.

— Спасибо, но я не голоден, — сухо ответил мальчик.

— Поешь, заморить себя голодом — не самый мужественный поступок. К тому же, этим ты ничего никому не докажешь. — дразнил мальчика Чад.

— Я и не собираюсь ничего доказывать.

— Серьезно? Тогда почему ты смотришь на меня так, будто готов всадить этот меч прямо мне в сердце?

Эйрик молчал.

— Я не виноват в смерти твоего брата.

— Я тебя и не виню. Просто… Ты же обещал, ты говорил, что он будет жить.

— Прости. Я не всемогущ.

Повисла минутная пауза.

— Винить всех подряд и закрываться в себе — это не выход…

— А что выход? Кому я теперь нужен? У меня никого не осталось…

— У тебя есть мы. — перебил мальчика фиазец. — Теперь я твоя семья.

— И что мне с этого? Я бы с удовольствием обменял вас на маму с папой. — закричал мальчик.

— Я бы тоже. — еле слышно прошептал Чад.

Несмотря на то, что он сказал это очень тихо, мальчик услышал и замолчал. В караване снова повисла тишина. Немного успокоившись, мальчишка понял, что наговорил лишнего. Ему даже стало немного не по себе, но извинения сейчас казалось ему чем-то постыдным и прибегать к ним он категорически не хотел. Юноша мельком посмотрел на Чада, тот сидел к нему боком и смотрел куда-то вдаль. Заметив движение, торговец обернулся.

— Тебе не за что извиняться. Все нормально. — будто читая мысли мальчика, спокойно сказал он.

Мальчишка, ничего не ответив, закрыл лицо руками. Теперь ему стало немного спокойнее.

— Что мне теперь делать? — тихо спросил юноша.

— Ты должен отомстить.

— Отомстить?

— Ага. Отомстить за каждого, кто был тебе дорог.

— И как же я это сделаю? — удивленно спросил Эйрик.

— Нужно просто стать сильнее.

— Как? Что я сделаю против армии этих тварей? Я всего лишь мальчишка. Я дрался всего раз в жизни и всегда проигрывал. Что я сделаю против тысяч бандитов? — снова кричал пацан.

— Сейчас ничего. Но в будущем…Кто знает…

Эйрик поднял глаза на Чада. Старый воин смотрел ему прямо в лицо.

— Я могу сделать из тебя воина, способного убить сотни таких как они, — загадочно произнес торговец. — Но для начала перестань себя жалеть и соберись. Мы все тут не от лучшей жизни.

Однако эти слова, казалось, не произвели на мальчишку впечатлений. Лицо Эйрика не выражало никаких эмоций. Он просто спокойно смотрел на старика.

— Я согласен. — холодно ответил юноша.

К тренировкам приступили незамедлительно. Чад высадил мальца с повозки и стал подгонять лошадей. Эйрик стоял в недоумении: “Неужели они просто оставят меня здесь?”

— Беги, глупый. Чего встал? — кричал удаляющийся голос.

“Бежать? Это и есть его хваленый способ обучения? Что за чушь…”

Тем не менее, других вариантов у Эйрика особо не было, и он побежал. Бежал нехотя, вразвалку, всем своим видом демонстрируя отвращения к этому занятию. Бежал и тихо ненавидел Чада, Эзопа, брата, который оставил его в столь трудный час, но больше всех он ненавидел хурун. Ненавидел за то, что они лишили его всего: семьи, дома, будущего, лишили даже сна. Вот уже вторые сутки Эйрик не мог нормально поспать. Каждый раз, закрывая глаза, он видел их, огненных всадников, на черных, как сама ночь, конях, одетые в черные доспехи, под которыми была лишь тьма. На месте глаз виднелись две светящиеся точки. Песок под копытами коней загорался ярким пламенем, вместе с деревянными строениями и людьми. Они кричали и бились в агонии. Эта стена пламени вместе со всадниками неумолимо приближались к мальчику, и когда один из них заносил свой меч над головой Эйрика, тот просыпался.