и в избах, где находились бойцы, и на причалах, где срочно ремонтировались рыбацкие лодки, — везде можно было видеть радостные лица моряков и наблюдать, с каким подъемом они готовились итти в бой.

Матросы спешно проверяли ружья, автоматы, ручные пулеметы, все разбирали, чистили и вновь собирали, старались больше захватить с собой боезапаса, привели его в порядок и перенесли к берегу. Запаслись и маслом для смазки оружия. Продовольствия взяли немного — больше припасли боезапаса. Всюду спешили, бегали, суетились…

Перед вечером десантники сходились в просторную избу, находившуюся на берегу реки. Радостные и взволнованные, они собирались быстро, организованно; никто не захотел сесть на лавку или подоконник, а счел нужным стоя выслушать напутственную речь комбата.

Майор обычно был скуп на слова. И здесь он сказал лишь то, что нужно для дела. С предельной ясностью он объяснял десантникам боевую задачу, стоящую перед отрядом. По данным разведки, немцы назначили на 26 марта эвакуацию населения Николаева. Кроме того, они намеревались разрушить и поджечь город. Надо было сорвать коварные планы врага и поднять переполох в его стане. Для этого и сформирован десантный отряд. Внезапным броском десантники должны высадиться в николаевском порту, проникнуть в город, создать панику, отвлечь на себя значительные силы немцев, а тем временем части Красной Армии перейдут в решительное наступление. В заключение комбат выразил твердую надежду, что отряд с честью выполнит задание командования.

От имени всех десантников с краткой, но выразительной речью выступил старший лейтенант Константин Ольшанский. В помещении попрежнему стояла глубокая тишина. Простые, волнующие слова, произносимые с чувством, западали в сердце каждого моряка. Да, задача очень трудная и опасная. Враг во много раз превосходит нас по силе. Но наше преимущество — неожиданность удара по немцу. Нож в спину! Надо только суметь пробраться незамеченными. В этом главное. А там моряки не подкачают. Там уж покажут свою молодецкую удаль. Словами офицера десантники заверили командование, Родину, товарища Сталина в том, что задачу выполнят так, как подобает черноморским морякам.

Собрание закончилось. Теперь каждый жил событиями близкого будущего, с нетерпением их ждал и с надеждой смотрел вперед. Сколько уверенности, бодрости и силы вкладывали десантники в слова клятв, которые писали наспех тут же, в помещении, на клочках бумаги! Вот как выразил свои мысли младший сержант Владимир Очаленко:

«Родина моя, земля русская! Я иду за тебя в бой, я иду в бой для того, чтобы освободить тебя, мой народ, от немецких оккупантов.

За тебя, Родина моя, буду биться мужественно и храбро, буду биться до тех пор, пока руки владеют автоматом. Я — сын Ленинско-Сталинского комсомола, умру, но задачу выполню с честью».

Высоким патриотическим духом и любовью к своей отчизне проникнута клятва Константина Ольшанского.

«Перед лицом своих друзей по оружию, перед лицом советского народа, — писал командир десанта, — клянусь любимому полководцу великому Сталину и нашей социалистической Родине — мстить, беспощадно мстить за наши разрушенные города и села, за кровь советских людей.

Если для этой священной мести потребуется моя жизнь, я отдам ее без колебаний».

Так думал каждый. С такой жгучей беспощадной думкой шли все шестьдесят семь человек: пятьдесят пять котановцев и двенадцать солдат гвардейской части. Их сплотили воедино боевая походная дружба, единая воля и вера в победу. Их сплотила горячая любовь к Родине и великому Сталину.

В точно назначенный час десантники прибыли на отлогий берег Южного Буга — к месту посадки. Проводить товарищей пришли почти все котановцы. Сумерки сгущались очень быстро, и вскоре для погрузки лодок понадобились карманные фонари. Ящики с боезапасом укладывали на дно лодок, в носовой части устанавливали ручные пулеметы, на корме — противотанковые ружья: ПТР. Такое расположение оружия в случае необходимости способствовало успешному ведению огня.

Когда семь лодок были окончательно загружены и люди, простившись с Котановым, который каждому крепко пожал руку и пожелал боевого успеха, уселись на свои места, — старший лейтенант Ольшанский подошел к комбату и попросил разрешение отправиться на выполнение боевой задачи.

— Да, да, отправляйтесь! Желаю удачи! — ответил Федор Евгеньевич и, обняв Ольшанского за шею, трижды его поцеловал.

Затем Ольшанский попрощался с заместителем командира батальона по политчасти майором Аряшевым и с друзьями-офицерами Михайловским, Гончаровым, Стороженко, Федорякиным… Кто из них в эти минуты не завидовал другу, ставшему во главе десантной операции, да какой еще операции!.. Завидовали и от всей души желали ему новой победы над врагом.

— Победим, товарищи, победим!

В последний раз услышали от него офицеры эти твердые, верные слова.

Одна за другой отходили рыбацкие лодки от берега. Они шли вверх по течению, навстречу хлестким, колючим волнам, порывистому ветру и неизбежным опасностям.

Они давно уже исчезли во мраке ночи, а люди все еще стояли на берегу, молчаливые, грустные и в то же время гордые за своих боевых друзей…

НИКОЛАЕВСКИЙ ДЕСАНТ

ПЕРВЫЕ БОИ

«Сосредоточь свой ум и твердость ударов сердца на мушке автомата, сейчас ты должен убивать со всем пылом ненависти».

Алексей Толстой.

Дул свирепый встречный ветер. Южный Буг, как море, покрылся сплошными, острыми волнами, катившимися по течению. В лицо били колючие брызги, мелкий, въедливый дождь. Кругом все шумело и выло.

Глухо поскрипывали ветхие рыбачьи лодки, шедшие в кильватер. Моряки, словно на гонках, энергично нажимали на весла, размашистыми гребками толкая лодки вперед. Гребцы часто сменяли друг друга: силы надо было беречь.

На многих лодках возникло серьезное затруднение: их корпус пропускал течь. Вода угрожающе просачивалась через прогнившие доски и переливалась по всему дну. Это обстоятельство некоторых озадачило. В первой радиограмме, полученной в штабе Котанова, чувствовалась тревога: «Лодки заливает. Что делать?» В ответной радиограмме указывалось: «Воду отливать головными уборами. Двигаться дальше».

Так и делали. Старший краснофлотец Александр Лютый радировал: «Воду отливаем шапками. Продвигаемся вперед».

Шли посредине реки. Берега от Богоявленска до Широкой Балки занимали наши войска, а дальше, до Николаева, они находились еще в руках противника. До Широкой Балки, где проходила линия фронта, оставалось недалеко; уже видны были яркие ракеты, то и дело поднимавшиеся над рекой. Немцы, повидимому, не спали, несмотря на плохую погоду, встревоженные неудачами последних дней.

Предстояло незаметно пройти под носом у врага. Пройти там, куда были направлены и его внимание, и дула его пулеметов и пушек. Трудное, рискованное дело! Ольшанский, всматриваясь в каждую складку