– Ты долго терпел?

– Три месяца. Пока она не изменила. Короче, хорошо, что были друзья, открывшие мне глаза. Я как раз шел к ней в гости, поговорить. Смотрю, возле двери взасос целуются.

Я подошел и сказал: «Надеюсь, что вам будет хорошо вместе», – и все.

– Красиво, – одобрила я. И не покривила душой. На самом деле, лучше не скажешь.

Хоть он и рисовался немного, но я поняла: там, глубоко, у него до сих пор болело. Было что-то невысказанное. Обида или разочарование, даже не знаю. Мне стало жаль его, захотелось погладить по голове, как маленького, приласкать или хотя бы коснуться его руки, но я сдержалась. Сергей был парнем моей подруги. Я не могла сделать первый шаг. Вот если бы он...

Сергей спохватился:

– Так, что это мы все говорим и говорим? За дело!

Он подошел ко мне, дал в руки гитару, показал, как надо правильно сидеть, попытался поставить кисть.

– Нет, тебе так неудобно, – решил он. – Надо скамеечку под ногу. – На мгновение задумался, огляделся. – Сейчас!

Сергей сбегал в кухню и вместо скамеечки принес кастрюлю. Он поставил ее вверх дном:

– Ставь сюда ногу. Так, отлично!

Я сидела на стуле с неестественно прямой спиной, левая нога согнута в колене и опирается на днище кастрюли. Руки обнимают гитару. Я представила себя со стороны. Мне стало смешно. Чтоб Сергей не заметил, опустила голову. Но он неожиданно рассмеялся. Я расхохоталась, уже не сдерживая себя. Нам сразу стало легче общаться, ушло напряжение.

– Будем учиться играть «Кузнечика»! – объявил Сергей.

Некоторое время он старательно показывал мне аккорды. Я путалась, длинные ногти мешали правильно ставить пальцы и прижимать струны. Наконец мы выбились из сил. Сергей несколько раз сыграл злополучного «Кузнечика», которого сожрала лягушка, мы громко пропели под его аккомпанемент знаменитую песенку, смеялись, конечно. А я еще и в кастрюлю стучала, вроде как в барабан.

Часа через два Сергей спохватился, взглянул на часы и виновато развел руками. Оказалось, что у него на сегодня еще назначена встреча. Я знала, к кому он торопился. Занятия занятиями, но свидание-то у него с Наткой. Я вскочила, кинулась в коридор, стащила куртку с вешалки, не попадая руками в рукава, попыталась одеться. Сергей помог мне. Но что мне его вежливость, если он идет на свидание с моей по-другой!

Мы торопливо собрались и побежали на остановку. Расставаясь, Сергей нежно пожал мне руку.

– Еще придешь?

– Приду, – пообещала я.

«Мы просто друзья, просто друзья!» – твердила я, глядя сквозь автобусное окно на проносившиеся мимо серые дома, спешивших куда-то людей, на зимние сумерки, на то, как на площадях устанавливают елки.... Скоро Новый год.

До Нового года мы собирались еще один раз всей компанией и, что гораздо важнее, через день «занимались» с Сергеем гитарой. Между нами ничего не происходило. Наши встречи были совершенно невинными и дружескими, Натке было не за что упрекнуть меня. Я вообще избегала говорить с ней об этих встречах, а она почему-то не вспоминала о них. Может, действительно забыла?

Я рассказала маме о наших новых друзьях и даже рискнула отпроситься встречать Новый год у Сергея. Честно говоря, я не рассчитывала на успех, поэтому мы с Наткой заранее придумали такую отмазку: мол, мы пойдем к ребятам, но сразу после полуночи вернемся домой. Чтобы родители не волновались, мы предложили познакомить их с нашими новыми друзьями. Я рассказала маме о том, какие это замечательные ребята, какие они самостоятельные, порядочные, воспитанные, и все в таком же духе. Последним козырем была сестра Ирина. Она представляла собой взрослого человека, способного присмотреть за нами, если что. Я видела, маму грызли сомнения. Все-таки мы отпрашивались не на школьную дискотеку с одноклассниками, а на встречу с незнакомыми парнями, да еще и на квартире одного из них. Наверное, я бы тоже волновалась, если бы моя пятнадцатилетняя дочь вздумала уйти в ночь, в полную неизвестность, да еще и с парнями. У Натки таких проблем не было, она могла гулять хоть до утра. Мы обрабатывали по очереди моих родителей, расписывая наших ребят так, что они у нас выглядели сущими ангелочками. В конце концов нас спасла Ирина. Она сказала, что перед праздником надо непременно представиться родителям.

– Это будет правильно, – внушала она парням, – познакомитесь, чинно-благородно отпросите девочек, заверите родителей в своих самых честных намерениях.

Помню, мы с Наткой ужасно веселились, когда выслушивали все это. Однако Ирина оказалась права. После визита к родителям всей нашей компании они заметно подобрели и успокоились. Да еще Ирина клятвенно заверила их, что домой нас доставят на машине ее молодого человека, сразу же после боя курантов.

И все-таки, пока я собиралась на вечеринку, мама то и дело заглядывала в комнату и вздыхала.

– Мама, ну почему ты так страдаешь, я же не на войну ухожу! – не выдержала я.

– Не знаю, правильно ли я поступаю, отпуская тебя, – мама покачала головой, – все-таки в мое время пятнадцатилетних девушек держали дома, от греха подальше.

– Ага, – усмехнулась я, – а в Средние века в моем возрасте уже замуж отдавали.

– Не только в Средние, – подхватила мама, – в девятнадцатом веке тоже рано замуж отдавали, особенно в деревнях. Но мы же не в девятнадцатом веке живем! И ты не замуж идешь, а в компанию к молодым людям.

– Мама, меня не будет дома от силы три часа, – напомнила я, – мы встречаемся с ребятами больше месяца и проводим с ними довольно много времени.

– Так то днем! – заметила мама.

– Чем ночь отличается от дня?

– Ну, все-таки. – Мама не нашлась, что ответить. Скорее всего, она хотела сказать что-то типа: «Днем встречаться прилично, а ночью – нет», но передумала. На самом деле глупостей можно наделать в любое время суток, было бы желание.

В общем, мама смирилась.

Около девяти за мной зашла Натка. Ее смуглая кожа буквально лоснилась от тонального крема, а под дубленкой обнаружилось такое ошеломляющее платье, что даже мама, увидев его, тихонько вздохнула:

– Наташа, какая же ты красивая!

Платье было из тончайшего шифона цвета шоколадной глазури, с коротким футляром под ним, сидело оно на Натке, как туго натянутая перчатка, только рукава трепетали от малейшего движения. Да, смотрелась она весьма эффектно.

– Тебе очень идет, – похвалила я. Мы даже постояли с ней рядом у зеркала, чтоб увидеть, как мы смотримся вместе. В общем, я тоже выглядела весьма недурственно в новой розовой блузке и узкой юбке.

Мама нас напутствовала, а потом мой папа отвез нас к Сережкиному дому на машине.

– Когда это ты успела платье купить? – осведомилась я по дороге.