— Женщинам надоедает чувствовать себя так, будто их обрабатывают согласно какой-то сексуальной инструкции. Рано или поздно нам начинает хотеться чего-то настоящего.

Мак взялся руками за голову. Быть того не может…

— Ты умеешь обхаживать женщин, Мак. Только ты не из тех, кто понимает, что значит быть с женщиной.

Она села в машину, не дав ему возможности ответить.

Хотя что он мог ответить? Она говорила примерно то же самое, что вчера сказал Гевин.

Мак смотрел, как задние фары ее машины вливаются в автомобильный поток. Что, черт возьми, сейчас произошло?

Дэл выиграл пятьсот долбаных долларов. Вот что произошло.

— Если я не выйду оттуда живой, пусть он останется у тебя.

Лив протянула Рие свой любимый венчик. Та приняла его, не говоря банальностей, к которым люди склонны в подобной ситуации, за что Лив очень ценила подругу. Все знали, что стоит за вызовом в кабинет Ройса. Даже если она не потеряет работу, место в списке врагов Ройса гарантировано. Так что в любом случае ее жизнь превратится в ад. Она будет выходить в худшие смены (как будто в «Савой» бывают лучшие), получать самые трудные задания и выслушивать бесконечные потоки оскорблений. Ее усердный труд, все, что ей пришлось вытерпеть за год, пошли псу под хвост.

И все из-за Брейдена Мака.

Лив сжала губы. Пожалуй, его несправедливо винить, но ведь ничего этого не случилось бы, не закажи он чертов кекс. Поэтому он должен принять на себя вину хоть за что-нибудь.

Рия коротко обняла Лив.

— Удачи.

— Ты же знаешь, это не поможет.

— Да, но не говорить же тебе, как я рада, что это случилось с тобой, а не со мной. Не обижайся.

— Не обижаюсь.

Лив на ее месте чувствовала бы то же самое. В «Савой» каждый сам за себя, даже друзья.

Лив поднялась на лифте на третий этаж, где находился офис администрации. Дверцы разъехались, явив ей длинный темный зал, как мрачное предзнаменование. Большинство менеджеров ушли несколько часов назад, и их кабинки светились призрачным голубоватым светом от мониторов их компьютеров. За год, что Лив проработала в «Савой», она поднималась сюда только дважды. В первый раз — когда ее наняли и ей пришлось заполнять кучу документов и подписывать договор о неразглашении. Тогда это казалось пустой формальностью, но теперь она поняла, почему нужен такой договор. Единственный способ, которым Ройс мог защитить свой идеальный образ, это связать языки бывшим работникам.

Во второй раз она приходила сюда на обязательный тренинг политкорректности для всего кухонного персонала. Тренинг длился час и стал самым трудным испытанием для ее терпения.

Слышали люди, проводившие тренинг, как Ройс ведет себя на кухне? Сотрудники отдела кадров либо пребывали в неведении, либо все до одного были жуткими лицемерами.

Кабинет Ройса находился в конце зала и окнами выходил на шумную улицу. Два других раза, когда она здесь была, она видела интерьер через стеклянную стену от пола до потолка, которую, как она подозревала, Ройс установил, чтобы хвастаться роскошной мебелью и заставлять сотрудников в кабинках чувствовать себя полным дерьмом. Сегодня все жалюзи на стеклянной стене были опущены.

Лив подошла ближе. Лучше покончить с этим поскорее. Что бы ее ни ждало, она справится. Дверь кабинета была прикрыта неплотно, и узкая щель пропускала полоску света.

Лив хотела постучать, но, услышав приглушенные голоса, замерла с поднятым кулаком.

— Пожалуйста, Ройс. Прости. Я не знала, что должна была сообщить тебе о его приходе.

Бога ради. Он до сих пор выговаривает бедной Джессике?

— Тебе нравится твоя работа? — спросил он.

— Д-да.

— И ты хочешь ее сохранить?

— Да, но не так. Пожалуйста.

Под мышками Лив выступил холодный пот. Что там творится? Она тихо шагнула влево, чтобы ее не было видно через щель, и подставила ухо, прислушиваясь.

— Мне нужно вернуться на рабочее место, — сказала Джессика.

— Твоя смена закончилась, дорогая.

— Но мне еще нужно кое-что сделать.

— Ты хостес. Что тебе нужно делать?

— Мне… м-мне нужно найти свой табель и…

— Если хочешь сохранить свою работу, ты знаешь, что делать.

От ярости у Лив перехватило дыхание. Но нерешительность овладела ее мыслями. Она не может уйти — никогда не простит себе, если оставит бедную девушку справляться с этим одной. Однако столкновение с Ройсом определенно означает конец ее карьеры. Он не просто ее уволит. Он сделает так, чтобы она больше никогда не работала в ресторанной индустрии.

— Ройс, нет, — вдруг взмолилась Джессика.

Лив перестала дышать. Что там происходит? Да кого она обманывает? Она точно знает, что там происходит, и похоже, что для Ройса это далеко не в первый раз.

— Я мог бы помочь твоей карьере, — проговорил Ройс масляным голосом.

Лив чуть не стошнило, когда она представила, что он имеет в виду.

— Пожалуйста, Ройс. Мне нужно идти.

— Тебе неинтересно учиться… новому?

— Я хочу лишь выполнять свою работу.

— А я думаю, ты хочешь большего.

Раздался шорох. Шарканье ног по ковру. И шепот, которого она не могла разобрать.

— Пожалуйста, перестань, — взмолилась Джессика.

Лив распахнула дверь как раз вовремя, чтобы увидеть, как Ройс прижимает свой рот к губам Джессики.

— Убери от нее свои мерзкие грабли, козел!

Джессика, ахнув, выскользнула из его рук. Она сделала два шага назад и ударилась о край стола. Стоявшая там рамка с фотографией его жены упала. Ройс резко обернулся и…

— О господи, спрячь это!

Лив закрыла глаза руками, но на сетчатке остался выжженный образ, которого она никогда не забудет. Брюки Ройса были расстегнуты, его сморщенный пенис болтался снаружи.

О боже. Теперь мне понадобится психотерапия.

Она опустила руки и посмотрела на Джессику.

— Уходи. Скорее уходи отсюда. Я все слышала и помогу тебе подать заявление.

Джессика заморгала.

— З-заявление?

Ройс неторопливо спрятал свое хозяйство и застегнул молнию на штанах.

— Это не твое дело, Оливия. Выйди из кабинета и приходи, когда я тебе велел.

— Я и пришла, когда ты велел. К счастью для Джессики, ты, видно, не умеешь определять время. — Лив повернулась к Джессике: — В отделе кадров есть экстренная линия для чрезвычайных ситуаций. — Лив прищурилась, глянув на Ройса. — Ему это не сойдет с рук. Хотя что-то мне подсказывает, сходило уже много раз.