— Бывает, конечно, и все-таки… этостранно, вы не находите? — робко спросила я.

— Знаете, почему говорят «несчастныйслучай»? — вздохнул он. — Потому что случается. И могу вам по опытусказать: иногда такое случается… — Он пристально посмотрел на меня, вроде быпытаясь что-то прочесть на моем лице. Или мне это лишь показалось? У менядрожали руки, я поймала себя на мысли, что без конца перекладываю медвежонка сместа на место. Руки двигаются, не повинуясь моей воле, двигаются, как уЛюдмилы сегодня в кафе… Может, стоит рассказать об этом молодому человеку? —Понимаю, — вдруг очень мягко сказал он. — Только что ты виделчеловека живым — и вдруг… В такое трудно поверить.

— А если это не несчастный случай? —тихо спросила я и откашлялась, потому что мой голос больше походил на хрип.

— Вы думаете, она могла сама прыгнуть?Что, были причины?

— Нет. То есть я не знаю. Мы не былиподругами. Конечно, на работе общались, но о личных делах никогда не говорили.

— Тогда почему вы спрашиваете?

— Но ведь ее могли сбросить слестницы, — собравшись с силами, произнесла я.

— То есть убить? — удивился молодойчеловек. — За что?

— Я не знаю, — ответила я совздохом.

— Вот именно. Так что перестаньтефантазировать. Убить, — покачал он головой и усмехнулся. — Детектив,ей-богу. — И пошел прочь, а я направилась к Ольге.

Она стояла возле окна, опершись на подоконник.Лицо ее казалось раздраженным. Она взглянула на часы и поморщилась.

— Как ты думаешь, это надолго? —спросила она меня, когда я оказалась рядом.

— Не знаю.

— У меня свидание. Очень важное. Есличерез двадцать минут нас не отпустят, я наверняка опоздаю. Вот черт, как невовремя.

Меня покоробило от этих слов. Наверное, что-тоотразилось на моем лице, потому что Ольга сказала:

— Мы не были подругами. Конечно, Людкужалко, но это не повод… Извини, что разочаровала, но собственные проблемы менязаботят гораздо больше.

— Ты не рассказала им о послании, котороемы получили? — все-таки спросила я.

— О чем? А… об этой дурацкой шутке. Скакой стати?

— Не знаю. Наверное, надо было все-такирассказать.

— Ну уж нет, хватит этой бодяги, мнесматываться пора.

— Вдруг это важно?

— Что? По-твоему, Людка разбилась потому,что какой-то дурак написал эту хрень? Ты что, спятила? Да это ни в одни воротане лезет.

— Боюсь, все гораздо серьезнее. Занесколько минут до того, как все это случилось, я видела мужчину. И он сделалвот так. — Я продемонстрировала жест.

— Что за мужчина? — нахмуриласьОльга, с недоумением глядя на меня.

— Он стоял в коридоре напротив. — Яторопливо рассказала о том, что видела.

— А тебе не померещилось? Вы с Людкойчересчур впечатлительные. Знаешь, за что тебя наше начальство любит? Ты —творческая натура, фантазия бьет ключом. На работе это, может, и неплохо, а вотв таком деле… не вздумай рассказать кому-нибудь. Засмеют. Ты сейчас похожа набабку, которая сидит у подъезда и пересказывает страшилки.

— А если это важно?

— Допустим, парень действительно провелладонью по горлу и тебе это не померещилось, в чем я очень сомневаюсь. Но тогдатруповозка должна была увезти тебя. А ты, слава богу, жива-здорова.

— Но… — Я пыталась найти слова, чувствуя,как глупо прозвучит то, что я пытаюсь сказать. — Мы втроем получили этопослание. И Люда погибла. Что, если…

— Следующей будешь ты? — усмехнуласьОльга. — С какой стати кому-то убивать нас? Ничего глупее мне слышать неприходилось.

— Да, конечно, — промямлилая. — Наверное, мне в самом деле показалось. Это все нервы.

Я сделала шаг в направлении своего стола. Язнала, что Ольга, скорее всего, права, но почему-то находиться рядом с ней мнестало тягостно и даже неприятно. Ольга схватила меня за руку.

— Извини. Я тоже нервничаю. Сегодня уменя свидание, которого я ждала три месяца. Понимаешь? Выбрось все это изголовы… Ты что, боишься? — помедлив, спросила она, приглядываясь ко мне.

— Нет. Наверное, нет, — ответила япоспешно, отводя взгляд. — Не знаю. Чувствую себя как-то… странно.Тревожно, что ли. В архиве подперла дверь стулом. Представляешь? — Язасмеялась, скорее от неловкости, но смех у меня вышел каким-то неестественным,и я досадливо поморщилась. Ольга крепче стиснула мою руку, быстро огляделась иприблизила лицо к моему лицу.

— Я вот что подумала. Возможно, кто-товполне сознательно треплет нам нервы. Сергей Юрьевич идет на повышение. Кто-тоиз нас займет его место. Прикинь, у кого больше шансов?

— Ты думаешь? — растерялась я. Такойповорот событий мне даже в голову не приходил.

— Думаю, думаю, — пробормотала Ольгасквозь зубы. — У Людки критический возраст… был. Ей это место нужно былодо зарезу.

— Но ведь она тоже получила сообщение…

— Ага. Могла это дурацкое сообщениенарочно отправить, чтобы на нее не подумали. Она ведь хитрая баба и особойпорядочностью, кстати, никогда не страдала. Но судьба ее перехитрила.Поскользнулась девка на ровном месте… Ну, что ты смотришь? — нахмуриласьона, отстраняясь. — Опять фантазии поперли? Думаешь, может, это я ее? Такя, как и ты, за своим столом сидела.

— Но зачем ей все это, скажи на милость?

— Занервничаем, начнем делать глупости,авось сорвемся… ей это на руку. Вот она на тебя страху и нагоняла. И мнепробовала вешать лапшу на уши… Впрочем, может, я это зря… О покойниках плохо неговорят, — вздохнула Ольга и, резко развернувшись, направилась к окну.

Я вернулась к своему столу. Теперь я почтибыла уверена, что должна рассказать милиции о послании, что мы получили. Ночто-то удерживало меня, и я продолжала сидеть на своем рабочем месте, пялясь вмонитор с погасшим экраном и пытаясь оценить слова Ольги. Могло в ее догадкахчто-то быть? «Возможно», — точно прошептали мне на ухо. Я даже оглянулась.Разумеется, никто ничего не шептал. Всего лишь мой внутренний голос. Но теперьего присутствие стало ощутимо почти физически. Это тоже было странным. В тотдень все казалось странным и пугающим, даже собственные мысли.