Но все-таки, мастер Перегрин, нам выпала честь вызватьглавную ненависть Темного Властелина, ибо ненависть эта идет из глубины времен.Сюда будет направлен самый тяжелый удар. Потому и Митрандир примчался сюда в такойспешке. Если падем мы, кто устоит? Скажи, благородный Перегрин, ты веришь, чтомы выстоим? - неожиданно спросил Берегонд.

Пиппин не ответил. Он поглядел на огромные стены, на башни изнамена, на солнце высоко в небе, а потом - на сгущающуюся на востоке тьму иподумал о том, какие длинные руки у этой Тени, подумал об орках в лесах игорах, о предательстве Изенгарда, о птицах с недобрым взглядом, и о ЧерныхВсадниках на тропинках Шира, и о крылатом ужасе - о назгулах. Эта последняямысль погасила надежду. И тотчас солнце на миг померкло, словно его закрылотемное крыло. Почти на пределе слуха с небесной вышины донесся крик: слабый, ноледенящий сердце, жестокий и холодный. Пиппин, мгновенно побледнев, прижался кстене.

– Что это? - тревожно спросил Берегонд.

– Это гибель, - дрожа, отвечал Пиппин. - Это - тень рока.Чёрный Всадник, получивший крылья.

– И правда, тень рока, - поёжился Берегонд. - Боюсь, чтоМинас Тирит падет. Я вдруг заледенел весь.

Но с высоты уже снова светило солнце, и постепенно ониуспокоились.

– Рано отчаиваться, - встряхнулся Пиппин. - Гэндальф вонтоже погиб, но вернулся же. Может, и мы устоим, хоть на одной ноге.

– Верно сказано! - Берегонд вскочил и заходил взад-вперед. -Хоть бы все рухнуло разом, Гондор так сразу не возьмешь. Пусть стены захватят,так есть другие, есть и еще крепости и тайные тропы, что ведут в горы. Надеждаи память все равно будут жить в какой-нибудь неприметной долине с зеленойтравой.

– По мне, чем бы оно ни кончилось, лишь бы побыстрее, -сказал Пиппин. - Я совсем не воин и не люблю даже думать о битвах, но сидеть иждать, когда от тебя ничего не зависит - хуже всего! Какой сегодня долгий день!Это затишье мучает меня. Невыносимо стоять и ждать. Я думаю, если бы неГэндальф, в Рохане до сих пор все еще выжидали бы.

– Ты верно заметил, - сказал Берегонд. - Это многиечувствуют. Но подожди, вот вернется Фарамир, и все пойдет по-другому. Онхрабрый, куда отважнее, чем думают многие. Просто теперь люди почему-то неверят, что вождь может одновременно и разбираться в свитках знания, и пониматьв музыке, как он, а при этом быть еще и отважным, решительным воином. НоФарамир именно таков. Не столь безрассудный, как Боромир, по и не менее решительный.Хотя, - засомневался Берегонд, - что же сделает Фарамир? У нас нет сил ударитьпервыми. Мы можем только ответить ударом на удар. Но наш удар будет тяжелым! -Он воинственно пристукнул ножнами о каменные плиты.

Пиппин поглядел на него: высокий, благородный, как и вселюди, встреченные им в этой стране, а теперь, при мысли о сражении, глазагондорца воинственно сверкнули.

«А мои руки слабее слабого, - подумал Пиппин. - Как тамГэндальф говорил? Пешка? Да еще не на своем поле!»

В полдень ударил колокол, сзывая воинов на обед.

– Пойдем к нам, - пригласил Пиппина Берегонд. - Ещенеизвестно, в каком отряде ты будешь. А может, и вовсе останешься приПравителе. Но у нас в отряде тебе будут рады, а друзья еще никому не мешали.

– Спасибо, - поблагодарил Пиппин. - По правде сказать, мнепока одиноко здесь. Мой лучший друг остался в Рохане. Ни поговорить, нипосмеяться не с кем. А может, я останусь в твоем отряде? - с надеждой спросилон. - Возьми меня к себе, а?

– Я же не начальник, - рассмеялся Берегонд, - простой воинтретьего отряда Цитадели. Правда, и это немало. Воинов Цитадели в Городеуважают.

– Значит, это тоже не для меня, - вздохнул Пиппин. - Зайдемсначала ко мне, и если Гэндальф еще не вернулся, я пойду с тобой… как гость.

Однако Гэндальф не возвращался, и Берегонд повел хоббита всвой отряд. Пиппина приняли с большим почетом. Все уже знали о его длительнойбеседе с Денетором. В отряде ходили слухи о князе, прибывшем с далекого северас пятитысячным войском и предложением военного союза. А некоторые говорили, чтона подходе войска Рохана, и каждый из Всадников везет в седле по отважному исвирепому в бою полурослику.

Пиппин, хоть и с сожалением, опроверг эти россказни. Но откняжеского титула ему избавиться не удалось. «В самом деле, - рассуждалимногие, - другу Боромира и личному гостю Правителя приличествует титул никак неменьше князя». Пиппина благодарили за приезд, а его рассказы о дальних странахи удивительных приключениях слушали так, что он едва не забыл совет Гэндальфапопридержать язык. Гэндальф хорошо знал хоббитов.

Уходя на пост, Берегонд посоветовал Пиппину найти в Нижнемярусе его сына, Бергиля.

– Он покажет тебе Город. Сходите с ним к Большим Воротам,пока они не закрылись, - посоветовал он.

Берегонд ушел. Вскоре разошлись и остальные.

Денек был хорош, разве что жарче, чем обычно в марте на юге.Пиппина потянуло в сон, но возвращаться в пустую комнату не хотелось, и онрешил спуститься вниз, навестить коня. Он прихватил немножко сахару,прибереженного для Сполоха, и тот принял угощение с радостью, а до этого стоял,понурив голову. Потом извилистыми улочками Пиппин двинулся вниз.

На него глазели. Встречные воины были торжественно учтивы,приветствуя его по обычаю Гондора поклоном и особым жестом. Позади он слышалвозгласы: гондорцы звали других взглянуть на Князя Полуросликов, спутникаМитрандира. Говорили не только на Всеобщем языке, но Пиппин быстро усвоил, чтоозначает Эрнил и Перианнат, и понял, что от этого титула в Городе он уже неотделается.

Наконец он спустился переходами и мостовыми в нижний, самыйширокий ярус, и там ему указали улицу Фонарщиков. На ней он отыскал старыйГостиный Двор, о котором говорил Берегонд, - огромное строение из сероговыветренного камня, а за ним - еще один дом с множеством окон. По всему фасадутянулось крыльцо с колоннами. Под ними играли мальчишки - первые дети, которыхПиппин увидел в Минас Тирите. Он остановился, разглядывая их. Один из мальчишекзаметил его взгляд, бросил игру и выбежал на улицу. Теперь он стоял передПиппином, рассматривая его как диковинку.

– Привет! - сказал парнишка. - Ты откуда? Ты в Городе чужой.

– Был, - ответил Пиппин. - Говорят, я теперь воин Гондора.

– Да ладно, - неуверенно улыбнулся паренек. - Тогда мы всетут воины. А лет тебе сколько и звать как? Мне вот уже десять, и скоро во мнебудет пять футов. Я выше тебя. У меня отец в Страже, он там выше всех. А твойотец кто?