— Я люблю Флоренцию, — шагая по улице, задумчиво сказала Мариана. — Здесь на каждом углу либо церковь, либо великолепное здание. Но особенно мне нравится подмечать мелкие детали декора. Посмотрите на этих крошечных бронзовых черепах, которые поддерживают решетки на этом окне. Вон там — огромная голова льва на дверном молотке. А на углу этого палаццо — герб семейства Медичи на каменном щите.

— Никогда не обращал внимания на подобные вещи, — сказал Анджело.

— Вы часто приезжали во Флоренцию в детстве?

— Мы с Кэмми жили у бабушки и дедушки каждое лето. Но до сих пор я не ценил этот город по достоинству. Он, оказывается, прекрасен. Я вижу лес, а вы видите в нем каждое дерево.

Красный купол собора Санта-Мария-дель-Фьоре работы Филиппо Брунеллески виднелся на фоне неба над домами. Наконец Мариана увидела и сам собор с красивым фасадом, нишами, заполненными статуями, высокой квадратной колокольней и огромным восьмиугольным баптистерием.

— Я люблю этот город, — повторила Мариана. — Здесь куда ни пойдешь, непременно увидишь что-то прекрасное — будь то копия статуи Давида у входа в Палаццо Веккьо или узкие улочки, которые внезапно выходят на широкие площади.

Прогулка с этой женщиной была удивительно приятной, благодаря ей Анджело увидел Флоренцию новыми глазами. Каким-то образом Мариана заставила это старое, давно знакомое место казаться Анджело новым и удивительным.

Наконец он остановился возле большого темно-коричневого здания.

— Добро пожаловать в Палаццо деи Джильи.

— Дворец лилий? — перевела Мариана с итальянского.

— Да. А вот и лилии.

Анджело указал на крошечные лилии, украшающие оконные рамы из резного камня и кованого железа.

— Они великолепны. Можно их сфотографировать? — Мариана указала на свой телефон.

Анджело улыбнулся:

— Конечно. Дедушка тоже понравится вам, как и лилии. И он, и они — из шестнадцатого века.

— Извините, я сейчас.

Мариана быстро написала матери эсэмэску о том, что прибыла в палаццо.

Анджело открыл дверь и посторонился, пропуская Мариану в дом.

— Дедушка! — позвал он и закрыл входную дверь.

— Анджело!

Навстречу гостям поспешила женщина. Она обняла Анджело и расцеловала в обе щеки, что-то тараторя на итальянском.

— Позвольте мне вас познакомить, — сказал он. — Лючия, это Мариана Теккерей, которая приехала посмотреть дедушкины картины. Мариана, это Лючия, которая ухаживает за дедушкой и избавляет меня от многих хлопот.

— Рада знакомству, — произнесла Лючия по-английски с сильным акцентом.

— И я, — вежливо ответила Мариана.

— Дедушка спит? — спросил Анджело.

— Нет. Он в красной гостиной, — ответила Лючия. — Я приготовлю вам кофе.

— Спасибо, не нужно, — улыбнулся Анджело. — Уже почти полдень, я собирался отвезти дедушку в какой-нибудь ресторан пообедать.

— Хорошо. Скажешь мне, если тебе что-нибудь понадобится. — Лючия снова поцеловала его в обе щеки. — Ты хороший мальчик. Твоя мама хорошо тебя воспитала.

Она похлопала Анджело по руке и удалилась.

Мариана рассматривала стены коридора, завешанные картинами разных размеров. Некоторые полотна она узнала по фотографиям, которые Анджело показывал ей.

— Это удивительно, — прошептала Мариана.

— Не смотрите пока на них слишком внимательно. Думаю, дедушка с нетерпением ждет возможности показать их вам самому. Ему понравится наблюдать за реакцией такого же любителя искусства, как он сам.

Анджело поставил свой чемодан под лестницу и повел Мариану в гостиную.

— Дедушка, у нас гостья! Приехала Мариана Теккерей, чтобы встретиться с тобой.

В одном из кресел сидел старик с землистым цветом лица и впалыми щеками. Хотя день был теплым, на его коленях лежал плед.

— Пожалуйста, не вставайте, — поспешила подойти к нему Мариана. — Приятно с вами познакомиться, синьор Моретти, — произнесла она по-итальянски.

— Буонджорно, синьорина Теккерей, — от ветил старик. — Я с нетерпением ждал встречи с вами. Мне нравится ваша телепередача. — Он кашлянул. — Ми диспьяче. Простите. Люсия сейчас приготовит нам кофе? — спросил он внука.

— Нет, потому что я приглашаю тебя на обед, дедушка.

Анджело тепло обнял старика и заговорил на итальянском.

— Где твои манеры, Анджело? В присутствии нашей гостьи мы должны говорить только по-английски, — упрекнул внука Лео. — Я могу называть вас Мариана? — спросил он, повернувшись к ней.

— Конечно.

— А вы зовите меня Лео. Спасибо, что проделали весь этот путь, чтобы посмотреть мои картины. Надеюсь, вы узнаете о них правду.

— Да, но должна предупредить вас, что новости не обязательно будут хорошими. Мне встречались и подделки.

— Но если кто-нибудь сможет доказать, что моя любимая картина…

Он снова закашлялся. Мариана вспомнила, что у Лео Моретти рак легких.

— Может, принести вам стакан воды? — предложила она.

— Нет, дитя мое, спасибо. Но я хотел бы показать вам мою «Девушку у окна». Идемте со мной.

Анджело помог деду подняться на ноги. Лео махнул рукой, приглашая Мариану следовать за ними.

— Я много лет собирал произведения искусства, — сказал он. — И это первая картина, которую я купил пятьдесят лет назад.

Он остановился перед пейзажем, висящим на стене. Мариана внимательно посмотрела на полотно и почувствовала, как по коже пробежали мурашки.

— Я видела эскизы для этой картины, — сказала она. — Это Карулли! Все думали, что сама картина была потеряна. Я немного шокирована, увидев ее.

— Я провел свою юность, путешествуя по стопам Карулли. Я покупал каждую его картину и каждый набросок, которые только мог найти, — сказал Лео.

Мариана медленно шла по коридору, всматриваясь в картины.

— Это… — Она покачала головой, не находя слов, и наконец выдохнула: — Потрясающе.

— А теперь взгляните на «Девушку у окна». Оценщики говорят, что можно только предполагать авторство Карулли, но я знаю, что это его работа.

Мариана посмотрела на картину над камином, замерла и прошептала:

— О боже! Это… — Слезы навернулись на ее глаза. — Фотография, которую показал мне Анджело, не передает всей красоты этого произведения.

— Вот видишь, — обратился Лео к внуку. — Я же говорил тебе, что она понимает искусство!

— Вот почему я попросил ее приехать сюда, — ответил Анджело, улыбнувшись.

— Это самая красивая картина, которую я когда-либо видела в своей жизни, — сказала Мариана.