– Не знаю. Красиво по крайней мере. И опасно.

– Значит, круто. И следовательно, я отличнаякандидатура на роль жертвы, – подытожила я.

Наконец раздался долгожданный звонок от «иностранца». Еслиэто был все тот же красавчик, то снимаю перед ним шляпу: голос абсолютнонеузнаваем. Я безукоризненно ему подыграла, и мы расстались, чрезвычайнодовольные друг другом. Надеюсь, это не последний звонок Краснянского. Ужезавтра буду ждать его благодарностей и приглашения на собеседование.

Весь день меня не покидала мысль, что я забыла сделать ещечто-то важное. Ну точно! Совсем вылетело из головы, что как раз сегодняКатерина должна была встретиться со своим виртуальным кавалером. Странно, чтоона до сих пор сама не позвонила мне и не похвасталась. Опять скрытничает. Явзглянула на часы: половина одиннадцатого, подруга уже должна быть дома. Янабрала номер Катерины, но услышала лишь длинные гудки. Боже мой, неужели онарешила в первый же день знакомства поехать к этому Артему домой?

Через полчаса я позвонила подруге опять. И снова никого. Япроклинала собственную недальновидность. Почему я не проинструктировала ее? Нуоткуда, откуда бедной романтичной Катерине было знать, что все мужчины –коварные и безответственные животные, которым ничего нельзя преподносить наблюдечке с голубой каемочкой? Они должны отвоевывать крупицы твоего внимания впроцессе длительной борьбы с привлечением солидных капиталовложений и толькотогда будут дорожить своими трофеями. «А вдруг он вообще оказался маньяком?» –мелькнула у меня жуткая мысль, и я с новой силой принялась давить на кнопкителефона.

После двух минут молчания, когда я уже собиралась в сердцахбросить трубку, на том конце провода неожиданно ответили:

– Да?

Но это не был ясный голосок Катерины. Скорее какой-то сдавленныйхрип.

– Кто это? – в ужасе закричала я. – Катерина,ты?

– Да. – Более безжизненную интонацию было трудносебе представить.

– Господи, что с тобой случилось? Ты там что, плачешь,что ли?

– Пока нет. Но очень хочется, – убитым голосомпризналась подруга.

– Да что произошло?!

По мере того как Катерина рассказывала мне о сегодняшнихсобытиях, у меня отлегало от сердца. Перед перспективой стать жертвой маньякаэта неприятность оказалась совсем пустяшной. Всего лишь навсего Артем не пришелна свидание. Катерина прождала его в условленном месте пятьдесят минут. Еепервоначальная робость сменилась удивлением, потом ему на смену пришлираздражение, возмущение и, наконец, отчаяние. В полнейшей прострации Катеринадобралась до дому, легла в постель, укрывшись с головой одеялом, и пролежалатак несколько часов. И лишь мои настойчивые звонки заставили ее выползти ктелефону.

– Он увидел, какая я отвратительная, и просто решил неподходить. Что бы я с собой ни делала, я всегда останусь страшилищем. Ни одинмужчина меня не полюбит, – резюмировала подруга.

Так, только никаких сюсюканий. Если начну ее жалеть, онаокончательно расползется, как кисель. Надо действовать решительно и сурово.

– Да уж, видала я сумасшедших, но ты их всехпереплюнула! У тебя там что, сезонное обострение болезни? Так они вроде бывесной и осенью бывают.

Конечно, это звучало совершенно по-хамски, но для ее жепользы. Я почувствовала, как Катерина на том конце провода затаила дыхание инапряглась. Ага, внимание привлечено. Теперь мои слова по крайней мере будутуслышаны.

– Да его могло задержать все, что угодно! Возниклонеотложное дело. Все-таки он как-никак владелец фирмы. Ты что думаешь,генеральный директор целыми днями только бумажки подписывает? На него,например, именно сегодня могла наехать мафия! Лежит сейчас где-нибудь в подвалес горячим утюгом на животе…

– А может быть, он попал в аварию? – В голосеподруги шевельнулась слабая надежда.

– Или в аварию попал, – подхватила я. – Столкнулсяс каким-нибудь джипом, отморозки его скрутили, сейчас по почкам бьют, денежкивышибают…

Катерина помолчала, переваривая информацию.

– Значит, ты думаешь, что дело не во мне? –Кажется, она почти пришла в себя.

– Знаешь, что я честно думаю? Я совершенно уверена, чтоэтот твой Артем никакой не богатенький Буратино. На самом деле он еще болеезастенчивый человек, чем ты. Потому что иначе он просто знакомился бы сдевушками в реальной жизни, а не в Интернете. Я думаю, что ему просто сталострашно. Вот увидишь: завтра с утра он пришлет тебе письмо с какой-нибудьправдоподобной отмазкой. Может быть, даже действительно наврет про аварию. А насамом деле он испугался. Понимаешь, ис-пу-гал-ся! – Последнее слово яотчеканила по слогам, надеясь, что это окончательно приведет Катерину вчувство.

– Испугался, – эхом повторила она. –Наверное, ты права. Странно, что мне это даже и в голову не приходило. Теперьвсе так просто объясняется! Слушай, а если мне поговорить с ним начистоту? Ну,прямо завтра, когда он мне напишет, ободрить его, сказать, что он у меня и таквызывает симпатию. В конце концов, плевать, какая у него внешность, лишь бычеловек был хороший…

Убеждена, что с ролью матери Терезы Катерина справитсяпрекрасно. Поэтому я благословила ее на это богоугодное дело и с легким сердцемположила трубку.

Чтобы заработать на жизнь, надо работать. Но чтобыразбогатеть, надо придумать что-нибудь другое.

Рустам Исмаилов всегда верил, что он лучше большинствалюдей. Уж точно умнее и талантливее тех, чьи физиономии не сходят с экранателевизора и страниц газет. Это он, а не они, должен был сейчас сглубокомысленной миной рассуждать о политике, ставить очередной скандальныйспектакль или открывать новый филиал своего банка. А вместо этого Рустамкопался в сливных бачках и менял прокладки в водопроводных кранах. Неужели этоего удел: всю жизнь быть сантехником?

Рустам знал, в чем причина такой несправедливости: ему неповезло с самого рождения. Его угораздило родиться в забытом Богомазербайджанском городке, да еще в многодетной семье экскаваторщика. Разве могсын экскаваторщика, каким бы талантливым он ни был, рассчитывать на поступлениев Бакинский университет? Взятки абитуриентов исчислялись в новых машинах иквартирах для экзаменаторов, а молодой человек приехал в столицу с пятьюдесятьюрублями в кармане. Это были единственные деньги, которые мог дать ему отец,когда провожал своего старшего сына на вокзал. И Рустаму было стыдно. Ондогадывался, что эти деньги отец оторвал от четверых младших детей, которые скореевсего целый месяц не получат сладкого.

Но гораздо больший стыд Рустам испытал, когда, провалившисьна первом же экзамене, вернулся домой. Отец и мать обрадовались возвращениюсына, устроили его на работу слесарем, а со временем подобрали подходящую невесту.С тех пор минуло почти пятнадцать лет, но ни на минуту Рустам не забывал о том,что эта жизнь не для него. Он знал, чего он достоин, но не знал, как этополучить. Не знал до тех пор, пока ему не исполнилось тридцать пять лет. Наследующий же день у него в голове возник план. Он понял: настало время уехатьиз родного города.