В общем жопа. Полная и безоговорочная. Но не рассказывать же об этом ребёнку…

Ещё и козёл этот щетинистый из головы никак не выходит. Нет, ну какая же сволочь, а! Впервые в жизни я настолько злюсь на человека, что второй день не могу выбросить его из головы.

Интересно, эта секретарша передала мою жалобу генеральному? Очень надеюсь, что да. Вид у неё был испуганный…

Хотя, могла и не отдать. Если она с этим гадом в хороших отношениях, то запросто могла порвать и выбросить бумагу, как только за мной закрылись двери лифта.

Чёрт… Эта мысль мне всю ночь покоя не давала. Надо было заставить её всё это дело как-то запротоколировать. В итоге я из-за этого говнюка ещё и не выспалась нормально после смены. Стоило только закрыть глаза и его наглая ухмыляющаяся рожа тут как тут. А сегодня ночью мне опять в бар. На работе я буду сонная, а, если накосячу, то не видать мне нормальных чаевых. И во всём виноват этот гад!

Вообще, работа в ночные часы, конечно, то ещё удовольствие. Всё-таки организм человека устроен так, чтобы ночью спать, а днём бодрствовать. И когда его пытаешься перепрограммировать в итоге получаешь вечный недосып, мешки под глазами и хроническую усталость.

Но, зато у меня есть возможность чаще навещать Машу. Когда я перейду на стандартные рабочие часы, то уже не смогу к ней днём приезжать. Разве что на выходных. Точнее, если. Если найду работу…

—Я хочу нарисовать этот пруд,— Маша задумчиво упирается локтями в коленки и кладёт подбородок на скрещенные в замок ладони.— Как думаешь, красиво получится?

—Да получится-то красиво, но ты и так всё время рисуешь только территорию клиники,— достаю из пакета батон и, оторвав горбушку, передаю Маше.— Это для уток. Не вздумай сама есть.

—Что вижу, то и рисую,— пожимает плечами, опуская взгляд на кусок булки у себя в руках.— Утке можно, а мне нельзя?

—Ага…

—Почему?— хмурится.

—Потому что я этот батон из дома притащила.

—И что?

—И то, что он плесневелый,— переворачиваю булку сверху вниз и демонстрирую начинающее зеленеть дно.— Так что если не хочешь провести остаток дня на унитазе, лучше не стоит его есть.

—А утка? Она не… ну… не обкакается.

—Нет, Маш, не обкакается,— не сдержавшись, прыскаю от смеха.

—Точно?— недоверчиво на меня косится.

—Точно. Ты знаешь какую дрянь они на улице жрут? Плесневелая булка по сравнению с этим деликатес.

—На территории клиники не разрешают кормить животных,— неуверенно оглядывается по сторонам.

—Пф… Утка не птица, мужик не человек. Знаешь такое выражение? В общем, кидай давай.

—Ну… вообще-то там говорится не про утку, и не про мужика…

—Ага, но в моём варианте тоже сойдёт. А про мужика так даже правильнее звучит…— добавляю уже тише, зашвыривая увесистый кусок батона на середину пруда.

—А что, у тебя какие-то проблемы с мужчинами?— повернувшись, удивлённо на меня смотрит.

Боже, ну откуда современные дети такие прошаренные? Клянусь, иногда мне кажется, что век интернета сыграл не самую лучшую роль в развитии нынешнего подрастающего поколения. Всё-таки и у прогресса есть свои побочные эффекты.

—Нет, Маш, у меня нет проблем с мужчинами.

Ну разве что с одним похотливым кобелём. Это же надо, скотина, ну никак из головы не выйдет!

И запах. Кажется, что проклятый запах его парфюма до сих пор у меня в носу стоит. Вкусный, зараза, и это ещё больше бесит.

—А почему тогда у тебя до сих пор нет мужа?

Поворачиваю голову и, выгнув бровь смотрю на абсолютно серьёзное выражение лица своей младшей сестры.

—Во-первых, что значит «до сих пор»? Вообще-то мне всего двадцать лет…

—Скоро будет двадцать один,— быстро добавляет, не давая мне закончить фразу.— И мама в этом возрасте уже тебя родила.

—Ну… мама — это другое дело, Маш.

—Почему другое?— допытывается мелкая козявка.

Боже, дай мне сил, терпения и фантазии ответить этому ребёнку так, чтобы на мой ответ она не задала ещё с десяток новых вопросов.

—Потому что в то время большинство женщин рано выходило замуж и рано рожало детей. А сейчас всё по-другому.

—Почему по-другому?

Ну естеееееественно. Естееееественно очередное «почему».

—Потому что сейчас молодёжь хочет в начале реализоваться, устроиться на хорошую работу, купить квартиру, машину, дачу, завести собаку, кошку и попугая и только потом выходить замуж и жениться.

—А что мешает им делать всё тоже самое после свадьбы?

Аааааааааааа!!!!!!!

—После свадьбы им мешают дети, на которых уходит все время и деньги,— отвечаю первое что приходит в голову и тут же напрягаюсь в ожидании очередного «почему», но на удивление его не следует.

На секунду Машка зависает, внимательно меня рассматривая и, судя по её выражению лица, что-то активно обдумывая, после чего отворачивается к пруду и с отсутствующим выражением лица начинает отщипывать от горбушки маленькие мякиши и кидать их в пруд.

—И что, всё?— наклонившись, заглядываю ей в лицо.— Больше вопросов не будет?

—Нет.

—Почему?

—Ну, мне просто всё понятно. Больше нечего спрашивать,— пожимает плечами.

Ну уж нет. Так дело не пойдёт. Уж я то свою сестру прекрасно знаю. Она пока не высосет из собеседника все соки своими дотошными почемучками, не успокоится. А сейчас с ней явно что-то не то происходит.

—Так, а ну-ка давай рассказывай,— трясу её за плечо, но она на меня даже головы не поворачивает.

—Да нечего мне рассказывать, чего ты хочешь?

Вот же пиявка упрямая.

—Ма-ша,— тяну предупреждающе. Стряхиваю с платья крошки от булки и, вскочив, сажусь на корточки напротив сестры, обхватывая её ладонями за щёки и заставляя посмотреть на меня.— Говори давай, я сказала.

—Ты мне щёки сдавила, как я по-твоему должна говорить, если у меня губы в трубочку?

—Ну вот, говоришь же как-то,— улыбаюсь, убирая руки.— Я серьёзно. Давай, рассказывай о чём задумалась.

—Ну…— мнётся, опуская голову вниз, и начинает увлечённо разглядывать собственные коленки.— Получается, что я для тебя обуза…

—С чего ты это взяла?— хмурюсь.— Маш! На меня посмотри. Что за глупости ты городишь?

—Ну ты же сама сказала, что после свадьбы людям мешают реализовывать свои мечты дети. А я тебе получаюсь заместо ребёнка. Мама с папой же умерли… И, значит тебе мешаю я. Ты ещё даже замуж не вышла, а я тебе уже мешаю реализовываться. Я так не хочу, Лиз. Не хочу тебе мешать…

Отвратительно. Вот так я себя сейчас ощущаю. Мерзко, отвратительно и гадко. Боже, ну какая же я дура! Надо же было ляпнуть про этих детей. Как будто я не знаю, как Машка любит всё вверх дном переворачивать.