Арчи вздохнул.

– По какой причине заклинание может исчезнуть из магической книги? – выпалил он.

– Ты имеешь в виду старые заклинания, которые выцветают от времени? – уточнил Старый Зэб.

Арчи помотал головой:

– Нет! Я говорю о новом заклинании, только что написанном алхимическим азотом.

– Этого не может быть! – решительно воскликнул Старый Зэб. – Если заклинание было записано надлежащим образом, оно не может исчезнуть!

– Я тоже так думал, – беспомощно пожал плечами Арчи. – Но оно исчезло!

Старый Зэб помрачнел. Несколько мгновений он задумчиво жевал губами, потом снова заговорил:

– Чтобы уничтожить свеженаписанное заклинание, нужна огромная магическая сила.

В этот миг из Словесного горна донёсся громкий треск, пламя Фароса взметнулось и загудело. Старый Зэб привстал и уставился в топку.

– Что с тобой, детка? – спросил он, с тревогой вглядываясь в огонь.

– С огнём всё в порядке? – всполошился Арчи. – Мне показалось, он вот-вот погаснет.

– Должно быть, Пламя просто проголодалось, – ответил старик. – Магический огонь не так-то просто погасить. На свете существуют только две силы, способные потушить его, – дыхание грифона и кровь дракона. Как ты понимаешь, нельзя сказать, чтобы в современном Лондоне был избыток как первого, так и второго, – добавил он, лукаво подмигнув Арчи.

Арчи по собственному опыту знал, что дыхание грифона разит смертельным холодом. Ему довелось побывать в ледяном логове двух каменных грифонов, книгостражных зверей, живших за синей дверью. Знал он и о том, что драконы обладают невероятными магическими свойствами… На то они и драконы, в конце концов! Арчи лично убедился в этом, поскольку носил сумку из шкуры дракона, которая надёжно удерживала любые чары, заключённые в неё.

Старый переплётчик взял из стопки полено и бросил в горн. Пламя тут же вспыхнуло ярче. Старый Зэб шагнул к дверце, но в этот миг раскалённый уголёк вылетел из топки и взорвался, рассыпавшись дождём сверкающих искр. Арчи и Старый Зэб хором ахнули.

В следующее мгновение Арчи ощутил знакомую щекотку в правой руке. Он медленно разжал кисть и уставился на свою ладонь. На ней проступила новая огненная метка в виде открытого глаза, из которого капали три алые слезы.

– Дай-ка мне взглянуть, – ласково попросил переплётчик.

Он схватил руку Арчи и впился взглядом в метку.

– Вот это чудо! – пробормотал он. – Три огненные метки за такое короткое время. Никогда о таком не слышал… Ну и ну! – ахнул старик, изумлённо вытаращив глаза. – Это же метка прорицателя! Последний раз такую метку получил Вольфус Боун, и было это ровно тридцать пять лет тому назад… Как странно, что метка появилась именно теперь, когда старина Вольфус тяжело ранен! А самое удивительное, что наш Гидеон предчувствовал, что один из учеников скоро получит такую метку…

– Но что это означает? – спросил Арчи, не сводя глаз со своей руки. – Что я должен делать?

Старый переплётчик просиял улыбкой.

– Тебе совершенно не о чем волноваться, Арчи, – сказал он, глядя в глаза своему ученику. – Но это означает, что ты начинаешь новое обучение. Сегодня же вечером ты должен явиться в отдел Неопознанных книг.

– Но мне нужно ещё столькому научиться у вас! – воскликнул Арчи.

Он очень полюбил старого переплётчика, ему нравилось работать в мастерской и совершенно не хотелось уходить из неё.

Старый Зэб снова ласково улыбнулся.

– Нет, дружок, – твёрдо возразил он. – Пришло время. Я сам собирался сказать тебе, а видишь, как вышло. Вот, смотри, – добавил он, протягивая Арчи свиток, перевязанный красной ленточкой. – Прочитай.

Арчи снял ленточку и развернул свиток. К его удивлению, это оказался диплом.

Ниже стояла подпись:

– Вот, – сказал старый Зэб, сияя улыбкой. – Я же говорил, что ты прирождённый талант!

Арчи онемел. Глядя на диплом, он испытывал престранную смесь эмоций – огромную гордость за то, что он сумел оправдать ожидания требовательного Старого Зэба, и в то же время грусть из-за того, что их славные деньки совместной работы подошли к концу. Судя по всему, мудрый старик прочитал его мысли. Он мягко потрепал Арчи по плечу.

– Я помню тот день, когда я вручил такой же диплом твоему отцу, – задумчиво произнёс он с улыбкой. – Я и теперь будто наяву вижу, как он стоял на том же месте, где ты сейчас. Жаль, что он не может увидеть тебя в эту минуту! – добавил переплётчик. – Он был бы очень горд. Чрезвычайно горд, можешь мне поверить.

Арчи тоже хотелось, чтобы его отец был здесь… и мама, и сестра. Хорошо бы отреставрированные книги сумели что-нибудь разузнать!

Арчи пожал протянутую руку Старого Зэба.

– Учить тебя было большим удовольствием, так и знай, – заверил его напоследок старик. – Но теперь тебе пришло время начать обучение в отделе Неопознанных книг. Я уже понял, что у Пламени большие планы на тебя, Арчи, – добавил он. – Пламя – оно всё знает.

* * *

Арчи с трудом дождался обеденного перерыва, чтобы встретиться с кузенами в «Квиллз» и выложить им свои новости. Он с гордостью показал им свой диплом и новую огненную метку.

– Ух ты! – восхитился Пол. – Впервые вижу такую метку!

– Вольфус Боун был последним, кто получил метку прорицателя, – сказал Арчи. – После обеда мне нужно явиться в отдел Неопознанных книг.

– Так быстро? – поразилась Вика. – Здорово!

– И немного страшновато, – признался Арчи. – Нет, Гидеон Хоук, конечно, славный, но порой он нагоняет на меня страх. Вдруг я не справлюсь с работой?

– У тебя всё получится, – заверила его Вика. – Ты быстро схватываешь. Не говоря о том, что отдел Неопознанных книг – просто великолепное место для работы и учёбы, ведь это самое большое хранилище только что найденных книг, которые нужно рассмотреть и правильно классифицировать!

– Неопознанные книги? – спросил тонкий голосок. – Нет, ну почему тебе достаётся всё самое интересное? Это нечестно!

Кузены обернулись и увидели круглую физиономию Питера Квиггли. Питер начал своё обучение одновременно с Арчи и Арабеллой. Правда, начало его работы в Музее было связано с довольно трагическими событиями. В первый же день Алчники похитили его, по оплошности приняв за Арчи. К счастью, через несколько часов похитители поняли свою ошибку и отпустили Питера, который был вне себя от гнева. Оставалось непонятным, что оскорбило его сильнее всего – сам факт похищения или же то, что его освободили, тем самым признав недостаточно ценным.