– Не торопитесь. Чем дольше дичь гонишь, тем интереснее.

И снова к Лёвке оборачивается:

– Могу тебе ещё один шанс дать. Бегать быстро умеешь?

Впрочем, ответа не дождалась. Выделила из толпы своих приспешников семерых самых молодых да юрких и велела:

– Сейчас охотиться будем. Десять счётов ждёте – и за ним. Раз, два…

Снисходительно на мальчика глянула:

– Чего стоишь? Убегай! Три, четыре…

Разве есть у него хоть малейшие шансы против семерых зловещих фигур в тёмном лесу?

Но не сдаваться же без борьбы! И Лёвка сам, будто заяц, кинулся прочь с поляны. А в спину неслось:

– Пять, шесть, семь!

Ну и чаща! Совершенно непроходимая. Лёвушка тут же попал в колючки, оцарапался, еле вылез.

– Восемь, девять! – весело кричала хозяйка озера.

«Пропал я!» – ахнул он про себя.

И пулей рванул на дерево. Первое, что на пути попалось, – разлапистый дуб. До вершины добрался быстро – но только уже и чудища рядом, столпились внизу, громко обсуждают, как лучше поступить: за ним на дуб лезть или дерево спилить.

«Эх, – подумал Лёвушка, – будь у меня сейчас верёвка! Да с петлёй на конце!»

Мама однажды, ещё в прежние, счастливые времена, брала его с собой на «прогулки по макушкам деревьев». Это когда сосны огромные между собой прочными тросами соединены, и ты по ним от дерева к дереву перемещаешься. У Лёвки, хотя он маленький совсем был, хорошо получалось, даже мама догнать не могла. Но сейчас – хотя он и на макушке дуба сидит – никаких тросов меж деревьями нет. И мамы, которая поддержит-подбодрит, тоже.

Тут под мышкой что-то зашевелилось, защекотало. Из-под куртки высунулась пушистая мордочка. Кролик! Лёвка о нём и забыл. А в зубах у зверька – моток прочнейшей верёвки!

– Спасибо, друг! – просиял мальчик.

Он быстренько размотал трос, сделал на конце петлю и метнул на верхушку соседнего дерева – высокой берёзы. Попал, видно со страху, с первого раза. Второй конец на дубок привязал. Проверять верёвку на прочность времени не было – призраки уже за ним полезли, почти к его ногам подобрались.

– Попробуйте догоните! – крикнул им Лёвка.

И – вжик! – перескочил на соседнюю берёзу.

Преследователи гневно взвыли, кубарем посыпались с дуба и помчались за ним. Но кролик уже новую верёвку протягивает, Лёвушка – раз, два – и на ёлку перепрыгнул. Быстро, как вихрь! А чудовищам-то приходится сквозь колючки продираться.

Впрочем, беглецу тоже доставалось несладко. Руки о верёвку поранил, лицо в царапинах от веток. Призраки запах добычи почуяли – и сразу взбодрились, ходу прибавили. Но мальчик всё ж надеялся, что ему удастся удрать… Пока не раздался за его спиной оглушительный свист. Обернулся – и еле пригнуться успел. Один из преследователей в него кинжалом метнул. По счастью, промазал, но мигом домчался, подобрал орудие – и снова начал целиться. (В темноте они могли найти что угодно, ведь глаза у них светятся, как у львов или гиен.)

Остальные тоже не отстают, кричат соратнику:

– Целься не в парня, а в верёвку! Чтоб она порвалась!

У Лёвки сердце опять в пятки. Но тут кролик снова из-за пазухи высовывается. Ушки навострил и тычет мордочкой куда-то в сторону. Мальчик обернулся – и глазам своим не поверил. Совсем рядом, буквально через пару деревьев от него, дорога шумит… Шоссе! Мчатся машины, мелькают фары. И полицейский проблесковый маячок мелькает! Никогда он так им не радовался. Беглец кубарем скатился с дерева и припустил к дороге что есть мочи. Пока бежал, снова от кинжала увернулся – и добежал-таки до полицейской машины первым.

Ему навстречу выступила высокая фигура в форме.

– Там… за мной… – заикаясь после пережитого, начал Лёвка.

И отскочил в ужасе.

Полицейским – точнее, женщиной-полицейским – оказалась… та самая предводительница озёрной нечисти. Только теперь она была в элегантном форменном платье и фуражке. И вновь всё тот же пронизывающий, немигающий взгляд. И бежать некуда – у обочины притаились преследователи.

«Теперь точно пропал!» – осознал Лёвушка.

И кролик больше не высовывается, дрожит у него под мышкой.

А Озёрная Колдунья руки к нему протягивает, произносит нежным голоском:

– Дай обниму тебя.

Мальчик отступил, насупился, буркнул:

– Только попробуй тронуть!

Пусть проиграл и погибнет прямо сейчас, но с Колдуньей всё равно не будет.

Красавица, на удивление, не обиделась, а наоборот, произнесла с уважением:

– А ты смелый мальчик, люблю таких. Оставайся у нас! Я бы тебя сразу к себе приблизила, главным в своём войске сделала. У нас хорошо: вода тёплая, еда вкусная, по ночам можно на землю выходить…

– Разве это жизнь? – поморщился мальчик. И твёрдо произнёс: – Хочешь убить – убивай. Но призраком быть не хочу.

– И чего вас всех тянет людьми быть? – вздохнула женщина. – Что в этом хорошего? Но коли желаешь уйти – задерживать не смею.

И махнула вперёд – а там уже рассвет, небо в синеву окрасилось, солнышко показалось. А когда Лёвка шагнул прочь, в спину добавила:

– Нет у нас твоей мамы. В другом месте ищи.

На радостной, умытой росой, солнечной поляне Лёвушку ждали друзья.

– Ох, на кого ты похож! – бросился к нему Южный Ветер.

А Облачко просто обнял мальчика, умыл его коротким дождичком.

– Что с одеждой? Настоящий оборвыш! – ворчал Ветер.

– Помолчи, – рассердился Пухляк. – Слетай лучше быстренько в городок, во двор, где бельё сушится, и принеси ему, что надо.

– Вот ещё: с верёвок бельё воровать! – скривился тот.

Но появился очень быстро – с новенькими джинсами, футболкой, кроссовками. И похвастался:

– Я манекен в витрине раздел. Теперь голый стоит!

Облачко обычно ругал друга за мелкое хулиганство, но сейчас ничего не сказал. Подождал лишь, пока Лёвушка оденется, сбрызнул моросью на волосы, причесал, сунул в руку мятный леденец (оторвал клочок от себя – не зря ведь облака мятой пахнут).

Мальчик благодарно улыбался друзьям, с удовольствием подставляя лицо солнцу. Но глаза его всё равно оставались грустными.

– Где же мне теперь маму искать? – печально прошептал он.

Южный Ветер неуверенно произнёс: