Тогда Николай точно притащил бы к нему в палату всех местных психиатров.

— Такая высота, такая высота… Рухнуть с такой высоты.

— Ну какая высота? Что ты говоришь? Там от силы один метр.

— Метр — это тоже высоко. Метр! В нашем возрасте.

Тут в палату зашел молодой человек в белой футболке, и Николай немедленно кинулся к нему.

— Доктор! Здравствуйте! Вы говорите по-английски? Что с моим другом? Рентген готов? Результаты готовы?

— Добрый день! — ответил молодой человек по-русски. — Только я не доктор, я переводчик. Меня зовут Мурат. А доктор сейчас подойдет. Больница приносит вам свои извинения, сейчас самый сезон, а туристы довольно часто получают травмы. Подождите, пожалуйста, еще пару минут. Как вы себя чувствуете?

— Спасибо, вполне терпимо, — улыбнулся Леонид.

— Ужасно! — одновременно с ним завопил Николай. — Вы не видите, у моего друга тяжелые травмы, у него кровотечение!

— Доктор сейчас будет, — спокойно сказал переводчик Мурат и вышел из палаты.

— Безобразный сервис, — злобно шикнул ему вслед Николай. — Хорошо, что мы с тобой заказали дополнительную страховку. Вдруг тебе еще понадобится операция.

— Коля! Еще одно слово, и операция понадобится тебе! По спасению твоей жизни. Потому что у меня уже руки чешутся тебя придушить.

— А вот и доктор! — На пороге появился все тот же Мурат, за ним шел врач.

— Что это за врач? — тут же фыркнул Николай. — Сколько ему лет? Двадцать? Что он может соображать?

— Мне сорок четыре, — сказал доктор. — Меня зовут Али, я говорю по-русски. Мурат, спасибо, я разберусь с господами. Тут не очень сложный случай. Так-так… — Он открыл папку, пробежался глазами по результатам, что-то полистал. — У вас написано: «Спортивная травма», а в скобках «падение с высоты». Вы занимались альпинизмом?

— Никаким не альпинизмом, а волейболом! А что, люди нашего возраста не должны заниматься спортом? Нам что, сидеть под деревом и курить трубку?

— Доктор, я прошу вас извинить моего друга, он переволновался. Коля, сядь, я тебя прошу. — Леонид сделал страшное лицо.

— Вы неверно меня поняли, — совершенно спокойно отреагировал врач. — Мы как раз очень поддерживаем активное долголетие и категорически не поддерживаем курение. Даже курение трубок под деревом. Значит, вы играли в волейбол? И упали с высоты?

— В волейбол играл я, — мрачно отозвался Николай, который с обиженным видом наконец-то уселся в кресло в углу палаты.

— Я просто поддерживал моего друга, пошел за него, так сказать, поболеть и сделал глупость, доктор, сам понимаю. Я забрался повыше, на… там было небольшое каменное возвышение, от силы метр, не больше, оступился и упал.

— Понятно. На самом деле у меня хорошие новости: ничего страшного с вами не случилось. У вас крепкий организм, обошлось даже без перелома. Есть только небольшая трещина, совсем небольшая, и довольно сильное растяжение связок. Вот оно может досаждать вам некоторое время. Это бывает болезненно. Я выписал вам лекарства, фармацевт расскажет, как их следует принимать.

— А ногу теперь придется в гипс?

— Ну что вы, в такой жаре вы с ума сойдете в гипсе. Мы зафиксируем вашу ногу удобным… мителлой… как это… лангет… ортез. С ним можно даже принимать душ. Ногу не напрягать, от волейбола и альпинизма пока придется отказаться. Поберегите себя. Сейчас вам обработают ссадины, внизу в аптеке подберут удобные костыли по росту. А в ваш отель мы уже передали, что вам нужно будет кресло на колесах, если вы соберетесь на дальние прогулки. Вот и все. Будьте здоровы.

Спустя час Николай выкатил на крыльцо больничного корпуса инвалидное кресло. В нем сидел Леонид с вытянутой ногой, надежно упакованной в черный пластиковый сапог, и держал на коленях костыли.

— Ну вот, сказали, за нами приедет такси из отеля. И как понять, какое из них из отеля? Что за страна, неразбериха сплошная! Ты как, Лень, голова не кружится? Где тут у них «дурак» для таксистов?

Леонид помолчал, а потом неожиданно рассмеялся:

— Коля, я все-таки накаркал нам эти турецкие костыли!

Лидочка. Тогда

Они жили долго и счастливо. Эта фраза вполне подходила Лиде и ее мужу. Ведь счастливо — это спокойно и мирно, без скандалов и ссор, это когда дом — полная чаша и парочка хорошеньких ребятишек. Это когда папа работает, а мама красивая. Это когда душа в душу. Миллион самых правильных клише подходил Юре и Лидии. Он работал, она занималась домом, девочками и по-прежнему много училась. Они ездили в отпуск только вместе, они ходили на родительские собрания и детские утренники. Их отлаженный семейный механизм отлично работал. Единственным мрачным облаком, которое если и не висело прямо на горизонте, то непременно маячило поблизости, была Катерина, мать Лиды. Эта женщина запросто могла бы возглавить тоталитарную секту или стать беспощадным диктатором в какой-нибудь не очень большой стране: «лишнего мне не надо» было ее излюбленной фразой, хотя тут она себе льстила.

После того как Юра выяснил, что Катерина продолжала шантажировать дочь и вытягивать из нее деньги, он много раз пытался говорить с ней, но она каждый раз выходила победителем. Диалоги с зятем ей не нравились, а вот манипулировать родной дочерью она умела просто ювелирно. Она знала все слабые места Лиды, знала, что именно для нее будет услышать больнее всего, знала, какие слова станут лучшей похвалой. Ведь как бы мы ни старались отдалиться от родителей-тиранов, как бы ни пытались порвать все отношения и сбежать на край света, они все равно притянут нас обратно самыми сильными связями — сверхпрочной и так и не разорванной пуповиной.

Сначала она требовала по мелочи — Мишеньке нужны были лекарства, витамины, новая одежда, зимняя куртка, велосипед, лыжи, коньки, деньги на школьные кружки и дополнительные занятия. Лида пыталась возражать, что Юра переводит им ежемесячно вполне неплохое пособие. Но что же делать, тяжело вздыхала мать в телефонную трубку или расписывала на пяти страницах письма все неожиданные невзгоды: Мишенька неожиданно вырастал из всей одежды и обуви, у них постоянно выходила из строя жизненно важная бытовая техника (в основном дорогостоящая), а потом случился пожар, в котором дом сгорел практически дотла. Тогда-то Лида и перевела им все свои деньги с книжки, оставив лишь тринадцать копеек, чтобы счет не закрыли. Юра пришел в бешенство и после нескольких разговоров с тещей по междугороднему телефону решил сам съездить в родной поселок Лиды, чтобы убедиться в действительно плачевном существовании тещи и Мишеньки. К его огромному удивлению, родной дом Лиды никуда не делся. Либо каким-то уникальным мастерам-строителям удалось восстановить его после пожара до