– Не веришь?

Взгляд короля заставил даже Тьму чуть умерить пыл. Трезор не выказывал внешних признаков гнева, но Ивар понимал, он готов к нападению. Острые кинжалы глаз впились в жертву, готовые провернуть рукоять и пустить кровь. Зрачок потеснил радужку, стал матовым, бездонным.

– И что же ты собирался сделать?

Трезор обошел Ивара и уселся в кресло, закинув ногу на ногу. «Такой не вызовет стражу», – уважительно подумал граф. Он тоже развернулся, чтобы вновь очутиться лицом к лицу с противником.

– Нападение совершено на моих глазах. Я не слеп, ваше величество, и не глуп, – покачал головой Ивар. – Только Розмари вышла за меня добровольно, вы проиграли в честном бою.

Только сейчас он осознал, что все это время держал перед собой напряженную руку, и опустил ее.

– При чем тут Розмари? – с легким раздражением переспросил Трезор.

Он тоже сменил позу. Нарочитая, вызывающая расслабленность уступила место напряженной собранности.

– Вы любили ее, – покачал головой Ивар. – А после убили, как и всех остальных. Вы ненавидели меня и выбрали достойную месть. Жертва обязана мучиться долгие годы ежедневно. Со мной род Лиров пресекся бы. Так заодно вы бы обезопасили трон.

Ярость сменилась горечью. Тяжело сознавать, что человек, которому ты присягал на верность, которого поклялся защищать, который соболезновал твоим утратам, талантливый маг оказался… Да хуже Конрада сир Милса! У того хотя бы имелись причины так поступить, Трезор же ни в чем не нуждался.

Перчатка. Ивар никак не мог вытащить ее из кармана – зацепилась за что-то.

– Погоди! – взмахом руки остановил его король и поднялся на ноги. – Не совершай ошибки! Если бросишь вызов, дуэль состоится и кто-то умрет. Я не хочу этого.

Он вплотную подошел к Ивару и, задержав взгляд на его глазах, добавил:

– Ты не там ищешь. Тьму не обманешь. Если рана действительно была нанесена, она ее увидит. Ну же, проверь!

Граф колебался, но все же отпустил перчатку. Тонкий язык черной дымки скользнул по абрису лица Трезора. Тот не шевелился, позволяя чужой Тьме лизать кожу.

– Ты не там ищешь, – повторил он. – Если бы я хотел, ты познал бы гораздо большие муки, чем угрызения совести. Человек способен умирать и воскресать сотни раз, не обретая покоя. Я некромант, – уголок его губ дернулся, – я смог бы заставить тебя умолять об упокоении. Но я ничего не делал, Ивар.

Не дождавшись, пока Тьма оближет вторую сторону его лица, Трезор порывисто отошел к окну, приняв ту же позу, в которой встретил гостя.

Ивар ничего не понимал. Обескураженный, он стоял посреди комнаты.

Раны действительно не было. Но кто же тогда?..

Ивар ощущал себя униженным, беспомощным. Король вправе обрушить на него свой гнев, однако тот пока бездействовал.

В воздухе повисло вязкое напряжение. Разрядка должна состояться. Ярость Тьмы пробудилась и не отступит так просто.

Сердце Ивара сжалось при мысли об Августе. Он не мог защитить ее. Он, которого все боялись! Ивару хотелось расцарапать себе лицо. Может, боль хотя бы немного успокоит его? Он даже подумывал попросить Трезора о дуэли – все лучше, чем тонуть в пучине позора и отчаяния. Останавливало одно – Августа. Ивар обязан спасти ее. С некоторых пор он дорожил жизнью Августы больше, чем своей.

– Твоя невеста, наверное, рассказала о нашей встрече, – наконец глухо заговорил Трезор. Он продолжал смотреть в окно, наблюдая за отражением собеседника. – Я сразу понял, кто она.

Король замолчал. Ивару хотелось поторопить его, заставить говорить, но он вынужден был смиренно ждать. Хватит, натворил сегодня довольно ошибок.

– Ретана, – прошелестело в воздухе знакомое слово. – В курсе ли ты, откуда они берутся?

– Нет, ваше величество, – сглотнул Ивар.

От пережитого накала эмоций его чуть знобило. Хотелось сесть, выпить воды, но он продолжал стоять там, где стоял.

– Полагаю, – будто не расслышав ответа, сменил тему Трезор, – Матиас сир Харт поведал тебе о медальоне. Том самом, который сейчас на твоей груди. Как видишь, он не нагрелся, я не Безликий. Признай, тебе жаль, Ивар? Не получилось такой эффектной развязки!

Король тихо рассмеялся, только вот от его смеха по телу пробежали мурашки. Он обернулся одним быстрым, едва уловимым движением. Ивар инстинктивно отшатнулся, выставив щит. Тьма окутала Трезора потусторонним сиянием. Глаза его напоминали Бездну. В воздухе пахнуло кислым ароматом смерти.

– Нет, даже не надейся. – Тьма исчезла, только зрачки не вернули прежнюю форму. – Это всего лишь предупреждение, Ивар, чтобы у тебя больше не возникло соблазна повторить сегодняшний спектакль. Мне не понравились твои слова, очень не понравились. Даже не обвинения – другие. Слова о том, что ты считаешь себя претендентом на трон. Если ты и дальше станешь так думать, увы, роду сир Лиров действительно придется пресечься.

Трезор ждал от него не слов – конкретных действий, недвижный, властный, излучающий темную силу, и Ивар покорно склонил голову, опустился на одно колено.

– Простите, ваше величество, я вовсе не претендую на вашу власть.

– Именно поэтому ты до сих пор жив, – удовлетворенно заметил король. – Я чувствую подобные вещи, Ивар. Встань! Нам предстоит долгий и неприятный разговор.

Трезор прошел мимо Ивара, однако не сел в кресло или на кожаный диван, а направился к двери. Замерев на мгновение, он резко распахнул ее и рявкнул:

– Вон!

Сгрудившаяся за порогом стража прыснула прочь. Трезору не требовалось повторять дважды, хватило бы и вовсе взгляда, чтобы его личные покои опустели.

– Так-то лучше! – довольно пробормотал он и с щелчком запер дверь.

Ключ дважды провернулся в замке и прыгнул в карман владельца. Волна бледно-зеленых чар обежала дверь по периметру.

– Однако наделал ты шума!

Трезор добродушно улыбался, только вот ни одна мышца на его лице не расслабилась, даже рот и тот напоминал маску.

– Так испугал всех, что бедолаги не решались войти, защитить своего короля. Все ждали, хотели застать тебя уже над хладным трупом.

Ивар промолчал. Именно это от него сейчас и требовалось: молчание и покорность.

– Встань же! – видя, что тот до сих пор на полу, раздраженно поторопил Трезор.

Ивар выполнил приказ, однако остался стоять с поникшей головой.

– Я знал, кого ты встретишь в Университете высшей магии. Признаю, обманул, использовал, однако дал медальон. Открыто не мог, – развел руками Трезор и, щелчком пальцев призвав одного из своих призрачных слуг, потребовал принести вина. Только себе, не Ивару. – Ты не согласился бы. Я бы и сейчас не признался, если бы дело не зашло так далеко.

Дождавшись, пока в его руке окажется бокал, король сделал длинный глоток и продолжил: