Здесь в кадр попал Лёня, наблюдающий целующуюся пару.

— Это какая-то шутка?

— Уж куда там… Ты уверена, что это Лекса?

Борясь со слезами, наполняющими глаза, я снова нырнула в телефон и задержала дыхание. Это точно был Муратов, но… На ладони, которой он держал сигарету, был различим шрам. На шею с предплечья взбиралась татуировка. Неужели это он?.. Мой Лекса?

Нет, это уже кто-то другой!

Слёзы вдруг в миг остановились, и я настороженно всмотрелась в вечерние снимки.

Что здесь делает этот говнюк? Почему Лёня и Лекса на одной фотографии?

— Просто… Смотри, что написано, — несколько манипуляций Иришки, и мне выдалась возможность утереть опухшие глаза. — Смотри.

Соло-гитарист Death Breath Иван Юдин увёл фанатку у Господина.

На фесте в Мск Савицкий первые представил публике свою фанатку, которую пустил на сцену с дуэтом. С тех пор вокалистка здорово подняла DB рейтинги и отправилась с парнями в тур. Но, кажется, после концерта в Барнауле она переключилась на Ивана. Упс…

— Что это значит? Какой Иван? — я ещё раз перечитала заголовок и напугано посмотрела на Иришку, будто она могла знать. — Какой ещё Иван?

— Понятия не имею. Они так называют Лексу? Это точно он?

— Нет сомнений.

Что происходит?

— Значит, Лекса выдает себя за кого-то другого. Слушай, это странно.

Странно… Это очень странно! Что всё это значит?

Я почувствовала, как на меня накатывает новая волна не то тошноты, не то слёз, и часто задышала.

— Ир! Ира, — подруга с силой сжала меня за ладонь, спрятав телефон. На сегодня сеанс жестокой правды был окончен. — Давай напьёмся? Пожалуйста…

Девушка вдруг посмотрела на меня мягко и как-то жалобно.

— Вилочка, милая. Я не могу. Мне… Больше нельзя пить. Я беременна.

* * *

Этот год проходил хуже, чем я могла себе представить. У него не было точки назначения. Я не знала, к чему иду, ощущала только безысходность, нарастающую с каждым днём. Вопреки всем психологическим изречениям и законам физики время не лечило. Оно шло в обратную сторону, где мы с Лексой могли быть хоть ненадолго вместе. Я просто поселилась в прошлом.

Меня больше не было в этой жизни. Всё стало происходить без моего участия.

Боевой неунывающей Вилки больше не существовало. Она осталась там же, где и нагловатый кудрявый парень, стесняясь, протягивал мне пирожок.

Иногда, как бы это не приносило боль, я позволяла себе искать записи с их концертов. Death Breath. Дыхание смерти.

Лёня был солистом, Лекса играл на соло-гитаре. Двое бывших в одном коллективе. Мне стало ясно в ту же секунду, кто разрушил наши тёплые отношения. Против такого нападающего у меня не было ни оружия, ни защиты. Парни играли омерзительную музыку. А Лекса, видимо, научился получать от неё удовольствие.

Чужие бледные глаза теперь смотрели на меня с экрана. У этого человека оказалось много масок и даже имён, просто мы были плохо друг с другом знакомы.

Летом на афишах я начала видеть эмблему их группы, и с умирающей надеждой думала о том, что по приезду в город Лекса действительно объявится. Мой Лекса…

Скажет, что у него есть супер-задание, его вынуждают из-под палки притворяться плохим парнем, и всё это одна большая игра. Что он до сих пор меня любит и ни дня не забывает! Также, как я о нём…Но концерт прошёл, и артисты уехали.

Вилка Сергеевна автономно продолжала ходить на работу, не больно шугая распустившихся студентов, ну а я… Которая настоящая я.

Я умерла.

Глава 29 «Прощание»

— Помнишь, как-то я сказал тебе, что ты моя должница?

Я покрепче прижала телефон плечом к уху и замерла. Обстоятельства, при которых это происходило, даже не успели в красках возникнуть в памяти, но меня будто парализовало. Тканевый цветок выскользнул из рук и невесомо упал на паркет.

— Виолетт, будешь крёстной для Никитки?

Я сглотнула горечь во рту.

— Да, конечно… Конечно, буду! Только…

Из трубки раздался пронзительный детский плач, но я и не шелохнулась.

— О-о-о! Слушай, я перезвоню, ладно? Он обкакался…

Стас сбросил звонок, и мне пришлось собраться с духом прежде, чем поднять с пола белоснежный кусок ткани.

В этот Новый год мы нарушили традицию с празднованием в ресторане. К лучшему. Счастливая и очень инфантильная, напуганная материнством Иришка родила в конце декабря. Стас не оставлял мою подругу без присмотра и на сотую доли секунды, а за это время, знаете ли, даже не все РЗ успевали срабатывать при авариях. Непонятно, как этого незаменимого «дядю Стёпу» в фуражке отпустили в отпуск на месяц, но он был настоящим молодцом. Ира, воспроизведшая на свет удивительное для своих генов волосатое существо под именем Никита, нуждалась в поддержке. Кстати, Стас рассказывал, что в детстве тоже носил пышную шевелюру.

Конечно, должность крёстной должна была достаться мне. И это не потому, что я оставалась чем-то обязана полицейскому! Мне было приятно получить это предложение. Но ребятам стоило знать, что я больше не годилась на роль крёстной мамы, ведь…

— Виолетта Сергеевна! Вы нас послушаете? — я застыла с этим треклятым цветком в руках, ошалело отгоняя дурные воспоминания.

Помню, как ночью мы украшали вдвоём зал. За несколько дней до того, как навсегда попрощались.

— Да, конечно, — я грузно вздохнула.

Лиза со стеснительным, ужасно высоким первокурсником направились к сцене. Как говорится, история повторяется дважды: сначала трагедия, потом комедия. Александр Вадимович-таки дождался дуэта на балу. Для этого моя магистрантка, «отбывающая» последний год, решила идти в аспирантуру и организовала с моей помощью вокальный кружок. Она ещё не решила, что ей больше нравится преподавать: пение или электротехнику. Раньше я бы осудила Лизу и надавала ей по тому месту, где покоился ее девичий мозг. Но мы замечательно коротали время за организацией мероприятий в политехе. Я больше не видела в концертах ничего предосудительного. А выходные и никчемные вечера нужно было как-то занимать с пользой, хотя бы для окружающих.

Ребята забрались на сцену по боковой лестнице. По той, что когда-то поднимался он… Усилием воли я отвела взгляд и уныло уронила в пол, перед собой. Раньше думала, что пройдёт… Как это случилось с Савицким. Обидам на него совсем не осталось места в моей ноющей груди. Этот год пролетел быстрее, чем какой бы то ни было за всю мою жизнь. Молниеносно. Потому что я словно до сих пор читала то сообщение, выходя из полицейского участка.

Вот я размазываю слезы и смотрю из окна такси на кромешно чёрное небо.