Монархи были помазанниками Божьими, но земные боялись беспорядков, которые следовали за извечной слабостью монархии - спорными наследствами. Поскольку правящие семьи переплетались между собой по всей Европе, среди претендентов могли быть и иностранные принцы, а гражданские войны приобретали международный характер. Когда Генрих I Английский умер, не имея наследника мужского пола, на трон претендовали несколько соперников. Его племянник Стефан Блуаский быстро переправился через Ла-Манш и захватил трон, став королем в 1135-54 гг. Но гражданская война, "когда Христос и все его святые спали", продолжалась почти все его правление. Борьба велась против императрицы Матильды, которая как дочь Генриха I имела более прямые претензии на престол, но была женщиной (в высокопатриархальном европейском обществе). В итоге война завершилась компромиссом. Стефан признал сына Матильды своим преемником, Генриха II, первого Анжуйского монарха, сильного, даже тиранического правителя. Бароны зароптали, но не восстали, опасаясь новой гражданской войны. Но третий Анжуйский монарх, Иоанн, зашел слишком далеко: он стал ввозить наемников, чтобы те помогали ему господствовать над баронами. В 1215 г. бароны вынудили его подписать Магна Карту. Теперь английские монархи были ограничены конституционными полномочиями высшего класса.

Западная Европа представляла собой единую идеологическую общность - Христианство, инфраструктура которого пронизывала каждый город, каждую деревню. Война была более нормативно регламентирована, чем в феодальные периоды истории Китая и Японии, а монархи, как правило, были спокойны в своих опочивальнях, дворцовых кровопролитий было мало. Церковь легитимизировала монархов, препятствуя восстаниям. Диссиденты нападали на "злых советников" монарха, а не на самого монарха, а крестьянские бунтари наивно полагали, что монарх прислушается к их жалобам. Папство также узаконило власть князей-епископов и монашеских орденов. Европейские монархи сдерживались как транснациональной властью церкви, так и договорным элементом в отношениях лорд-вассал. Королевские армии состояли в основном из автономных дружин вассалов, и князья не могли быть уверены, что в случае объявления войны лорды придут воевать. Многие князья и вассалы владели несмежными землями, полученными в результате браков и наследования. Суверенитет часто был неоднозначным, и в конфликтах вассалы могли выбирать ту или иную сторону. Одни делали это из прагматических соображений - подкупали или рассчитывали, кто победит, другие - из-за династических связей. До XVI века внутри христианства практически не было идеологических войн, и даже в крестовых походах против мусульман религиозное рвение часто было подчинено алчности. Внутри христианства войны обычно велись не на смерть многих аристократов. Поражение чаще всего приводило к выкупу и дани.

В период с 1400 по почти 1600 г. доминировали династические войны между соперничающими княжескими семьями. аждый ребенок, рожденный у любого князя в любой точке Европы, мог изменить баланс сил, и каждый брак был дипломатическим триумфом или катастрофой, отмечает Говард. Выигрыш был двояким: приобретение новой территории, ее ресурсов и налогов, и побуждение правителей к данничеству. Дважды английские переговорщики на мирных переговорах с французами заявляли, что согласны предоставить французскому королю контроль над спорными землями, если он принесет дань за эти земли английскому королю. Дважды французы отказывались от этой сделки - в этом случае честь перевешивала материальные приобретения. Вопросы чести были наиболее часто упоминаемым casus belli. Спор о престолонаследии был причиной или поводом для большинства войн, как и в большинстве монархических систем правления (например, в Китае и Японии). Если принц или барон умирал, не имея прямого наследника мужского пола, или если наследником становилась женщина, мальчик или просто слабак, это давало возможность родственным лордам, часто живущим за границей, увеличить свои владения, престиж и власть. Вопросы монархического престолонаследия приводили к гражданским и межгосударственным войнам, что редкость для современных республик и конституционных монархий. Такие войны были рискованными предприятиями, но кризисы престолонаследия открывали возможности для огромных приобретений земель и крепостных, которые могли не повториться в течение всей жизни лорда, - настоящее окно возможностей, как говорят реалисты, хотя эти возможности были очень рискованными, и лорды были приучены принимать военные риски. В любом случае, претенденты могли сначала попробовать судебный процесс и подкупить через арбитраж вышестоящей инстанции, например папства. Война была лишь продолжением судебного процесса с применением насильственных средств.

Примером судебной тяжбы может служить успех Филиппа Доброго (не доброго в современном понимании, поскольку у него было не менее восемнадцати любовниц). Этот герцог Бургундии, приносящий дань французскому королю, стал практически равным ему по силе благодаря приобретению территорий путем войн, покупок, брачных союзов и победы в спорном наследстве в 1420-х гг. над своей кузиной Жаклин, графиней де Хайно. Ее недостатком было то, что, будучи женщиной без наследника, она не могла сама управлять своими владениями во Фландрии и не могла найти достаточно влиятельного мужчину, который стал бы ее мужем и "защитником". Она вышла замуж, а затем разошлась с герцогом Брабантским, которого считала слишком слабым и слишком близким родственником, поэтому для этого брака требовалась папская диспенсация. Оно все еще не было получено, когда она вышла замуж за могущественного герцога Глостера, брата Генриха V Английского. Это заставило ее изменить решение и обратиться к папе с просьбой аннулировать предыдущий брак. Под давлением Филиппа и ее соперников во Фландрии папа отказал ей, что привело к аннулированию ее брака с Глостером. Войны удалось избежать, так как без англичан она не могла собрать достаточной военной поддержки. Вместо этого было заключено мирное соглашение, в котором говорилось, что притязания Филиппа достаточно сильны, чтобы он мог управлять ее поместьями, пока она жива, и наследовать их после ее смерти. Бедная Жаклин, придавленная патриархальными нормами престолонаследия.

На протяжении позднего Средневековья крупные монархии Западной и Северной Европы становились все более государственными. Затем наступил этап "поглощения государств", когда более крупные государства поглощали более мелкие. Норман Дэвис изучил тридцать исчезнувших королевств в Европе. Его примеры слишком разнообразны и охватывают многие века, от вестготской Тулузы до Советского Союза, но он выделяет пять способов их исчезновения: имплозия (только СССР), завоевание (десять-двенадцать случаев), династическое слияние (три-четыре случая), ликвидация, которую трудно отделить от завоевания (три случая), и "младенческая смертность" - очень недолговечное государство, не успевшее укорениться (один случай). Доминировали завоевание и ликвидация. Основной причиной гибели государств была война.

Он выделяет не менее двенадцати последовательных бургундских королевств, исчезавших и возрождавшихся с различными территориями в период с 410 по 1477 гг. Бургундии либо уничтожались в сражениях, либо разделялись более могущественными соседями, либо подчинялись Французскому королевству или Германской империи в результате брачных союзов или угрозы войны. Часто наступал переломный момент, когда вассалы покидали герцогство и объявляли о своей верности кому-либо другому. Однако некоторые бургундские владения продолжали существовать в составе