– Так я и подумывал, – Гендальф замолчал, давая полную возможность Скъольду додумать все самому. И не просто додумать – высказать. Похоже, Ворон был как раз из тех людей, что обожают говорить и решать за других.

– Подумывал он… – варяг хмыкнул, глядя на собеседника с неким намеком на доброжелательство. – Подумывал, да не сделал. А почему? Да потому что родичей-то у Хравна оказалось море! И все – влиятельные, сильные воинами, не какая-нибудь там голь-шмоль. Пусть Хравна все они ненавидели, но месть есть месть – он все же их родич. Да-а-а… не завидую тебе, парень, ох, не завидую. Но вот что скажу – ты очень хорошо сделал, что подался сюда! Говоришь, без орудия можешь? А ну-ка, покажи. Пошли, вон, на поляну.

Учась в институте физкультуры, Геннадий занимался и боксом, и немного борьбой. Этого оказалось достаточно. Даже хук или там крюк с апперкотом не понадобились – просто подсечка, бросок… И круживший вокруг конунга Скъольд кубарем покатился в траву, а там уж Гендальф дожал его болевым.

– Хватит, хватит… Эй вы, там, не стреляйте! Уфф! – переведя дух, Ворон похлопал Странника по плечу. – Молодец! Славно, клянусь молотом Тора! Нам такие люди нужны. Клянусь Одином, ты не пожалеешь!

– Кому это нам? – нахально попытался уточнить конунг.

Однако его визави оказался не лыком шит. Поднялся на ноги да бросил с усмешкой:

– Скоро узнаешь.

Скоро так скоро. Как и обещал Скъольд, парни отправились в путь уже с утра, еще до восхода. Рядом, на Капше-реке их уже ждала большая лодка с четырьмя угрюмыми гребцами, верно – вчерашними лучниками. Вверх по реке проплыли километров десять, потом лодка причалила к низкому берегу, заросшему камышом и осокой, ткнулась носом в песок.

Знакомое место… Вон и дуб, и кострище… кажется, наклонись, присмотрись повнимательнее – увидишь обожженные консервные банки, безошибочный признак туристов. Эх… сколько раз именно здесь становились на дневку, ночевали – место уж больно удобное – излучина, тишь. И деревьев во множестве нет – ветерок с реки продувает, сносит комаров да мошку.

– Идите за мной и никуда не сворачивайте, – выбравшись из лодки, предупредил Скъольд.

Узенькая тропинка прихотливо вилась меж деревьями и кустами, не выпрямляясь даже на полянках. Наверняка по обеим сторонам ее были устроены западни – замаскированные ямы с вкопанными копьями. Тропинка иногда совсем исчезала, теряясь в высокой траве, но Ворон шагал уверенно, почти не глядя по сторонам и не оборачиваясь.

Шли, впрочем, недолго. Обогнув поросшую молоденькими елями лощинку, путники поднялись на пологий холм и застыли перед высоким частоколом.

– Эй, вы там! – подойдя, Скъольд забарабанил в ворота.

Из-за ограды никто ничего не спросил, не поинтересовался, кто пришел и зачем. Тяжелые створки ворот тихо отворились, словно сами собой, и так же, словно из ниоткуда, у широких створок возникли воины – сильные молодые парни.

Пустоглазые! – сразу же опознал конунг. Так вот где их схрон. Что ж, можно было ожидать, да.

Молча поклонившись варягу, «пустоглазые» столь же бесшумно закрыли ворота и больше уже не обращали на гостей никакого внимания. По крайней мере, так показалось Гендальфу. Неожиданно для него усадьба оказалась довольно обширной и вытянутой в длину, занимая площадь примерно метров тридцать на сто. Два «длинных» дома, крытые соломой и дерном – обычное обиталище викингов, несколько бревенчатых амбаров, меж домами – утоптанная площадка, напоминающая строевой плац. За площадкой располагался еще один амбар, побольше и помассивней других, с двускатной кровлей и узенькими оконцами под самой крышей. На дом это было не очень похоже, скорее – храм!

Замедлив шаг, Гендальф присмотрелся внимательнее. Ну да – так и есть! Языческое капище, судя по звериным и человеческим черепам, белеющим по всему фронтону. Интересно, каким жутким богам тут приносили жертвы?

Следом за Скъольдом вся компания остановилась перед воротами храма, откуда тотчас же вышел какой-то человек в длинной, до самых пят, тунике и плаще из волчьих шкур. Явно жрец или, как тут говорили – нойда. Сгорбленный, но чрезвычайно широкоплечий и сильный, с несоразмерно огромной головой и черными, яростно горящими очами. Нойда погладил висевшее на груди ожерелье из змеиных голов и оскалился.

– Да хранит тебя великая мать-Змея, богонравный Хяндиказ! – поспешно поклонившись, Скъольд оглянулся и подал знак, чтоб поклонились и все остальные.

Все поклонились, чего уж. Спина-то, чай, не сломается.

– Вижу, ты привел свеженьких, – глухо промолвил жрец, по очереди буравя каждого из пришедших жгучим, пронзительным взглядом.

Хяндиказ – волк на языке веси. Хорошее имечко, доброе такое… вполне.

Не в силах оторваться от взгляда жреца, Гендальф вдруг ощутил в душе некое мерзкое жжение и беспокойство, словно бы кто-то шарил в его мозгах цепкими липкими лапами, холодными, как у лягушки. Словно бы эта лягушка настойчиво пыталась открыть пивную бутылку – старалась, да, но куда там!

– Молодые вполне подойдут, – осмотрев каждого, выдал вердикт волхв. – Но вот этот… – корявый палец с грязным длинным ногтем уткнулся конунгу в грудь. – Этот – подозрителен. Я его не вижу! Не могу постичь. Ты хочешь его – к остальным?

– Нет, – варяг мотнул головою. – Он очень хороший воин, я проверял. Будет учить остальных.

– Кто так решил?

– Я – Скъольд Ворон! – Варяг посмотрел на волхва с неожиданным вызовом, похоже, здесь было четко разграничено, кто занимается воинскими вопросами, а кто – всеми остальными.

– Однако же что скажет вождь? – скривившись, проскрипел Хяндиказ.

– Нам нужны воины, – варяг упрямо набычился и сдвинул брови, судя по всему, не очень-то он жаловал этого нойду.

– Великий вождь появится через пять дней, – осклабясь, напомнил жрец.

– И все это время он будет учить! – Скъольд повысил голос. – Ты сам знаешь, Гнорр один не справляется, да и стар. А что толку в молодых неумехах?

– Хорошо, – тряхнув змеиным ожерельем, с неожиданной покладистостью согласился нойда. – Пусть будет так, как ты скажешь. Пока. А там посмотрим, что скажет вождь.

Новичков сразу же разделили, молодые викинги и Сярг отправились вслед за Скъольдом в один из длинных домов, Гендальфа тут же подскочивший воин отвел на задний двор, в одну из полуземлянок. Как понял конунг, это и было теперь его временным жилищем. До появления местного вождя.

Небольшое, обшитое изнутри горбылем помещение напоминало собой блиндаж или партизанский штаб. Обложенный круглыми камнями очаг, вдоль стен – две широкие лавки, сундук в углу – вот, собственно, и все убранство. Конечно, не «пять звезд», но бывало и хуже. Зато «все включено» – кормить все же должны, как надеялся конунг – харчи казенные. Плохо, что с парнями разделили. Если Сярг выдаст, то…

Если выдаст, так будем прорываться с боем! А пока – держать ухо востро.