хотел Этьена домой. А Этьен уже сам свято верил, что он ни в чем не виноват и что он заслуживает того самого «домой».

— Осторожней давай. — На полном серьезе сказал ему Смит, когда уже уходил, уводя с собой и Генри. — А то у тебя сейчас много недоброжелателей.

Этьен думал об этом всю дорогу и думал, когда шел по уже таким знакомым обшарпанным коридорам изолятора. Вот только от всех этих мыслей его отвлек болезненный тычок. Его грубо втолкнули в небольшую пустую комнатку. Этьен упал на пол, больно ударившись лопаткой и с большим трудом приземлившись на бок, а не на живот. Этьен резко перевернулся и приподнялся. В комнате были двое. Один был незнакомым человеком в обычных штанах и свитере. Бета. Второй — его конвоир. Тоже бета. Во всей комнате пахло только им самим. Да и то слабо. Очень слабо. Этьен с непониманием забегал глазами от одного человека к другому, но те стояли с полностью каменными рожами и даже не ухмылялись. Или что они должны были там делать?

Этьен уже понял, что он попал. Что он не успел. Он не умел драться совершенно. Все те удары, которые он наотвешивал за свою жизнь разным людям были совсем ни о чем. Вот с тренированным офицером он бы точно не совладал. Этьен никогда не был сильным. То есть, с физкультурой в школе у него все было хорошо, но сам по себе он был маленьким и тоненьким.

— Что глазами стреляешь? — заговорил незнакомый бета.

— Что вам надо? — Этьен попытался встать. Хреново как-то попытался, так как бета подошел к нему, присел на корточки перед Этьеном, а потом неожиданно и почти без замаха отвесил звонкую и хлесткую пощечину. Этьен этого совсем не предвидел и снова упал на пол. С носа кровь потекла.

— Привет тебе от Макса. Знаешь же такого?

— Да пошел он. — Этьен подтянул к себе ноги, согнул их и прикрыл живот. Вовремя. По ногам ему врезали, попали под коленную чашечку, а это было больно. А потом прилетел еще один удар. Теперь прямо около горла, на грудь. Этьен начал задыхаться, из легких выбили весь воздух и поступать обратно он не хотел.

Голос снова раздался рядом:

— В общем так, просили передать, что ты задолжал немного деньжат.

— Так пусть забирает. — Согласился Этьен. Сплюнул слюну с кровью на пол. — Я их не забирал, Макс сам их потерял на моем счете.

Видно было, что эти люди не совсем в курсе. Этьен утер губы и снова заговорил, пока его слушали:

— Передайте, что мне плевать на его деньги. Но, видите ли, пока я в таком положении, мне немного тяжело ему все вернуть.

— Нет, так не пойдет? — бета снова пнул Этьена, отчего он упал. — Ты найдешь способ, а еще притормозишь всех своих друзей. Потом тихо и мирно сидишь парочку лет и пропадаешь с горизонта, ясно? Или я тебе твоего урода сам из живота вырежу, а ты сдохнешь. Нравится такое?

Этьен не ответил. Не смог. Он почти и не слушал. С носа текла кровь. Текла по лицу, на губы и из-за того, что воздух приходилось откусывать кусками, попадала в рот. Пахло ржавчиной.

— Не надо меня пугать.

— Я не пугаю. Я предупреждаю. Рядом с могилкой твоего Сэма как раз место свободное есть. Сэмом же твоего дохлого альфу звали, а?

Этьен привстал. Было очень больно. Разговаривать было больно. Когда этот мужик сказал про Сэма, стало еще больнее. Растер по щеке кровь. Ладонь тоже оказалась красной.

— Ты — сука. — Почти шепотом высказал он. Но сказал твердо и даже посмотрел в лицо этому бете.

Следующий удар прилетел все-таки в живот. Этьен не успел закрыться. Было так, как будто его ножом пырнули. Он заорал, даже не заботясь о какой-то там гордости и снова уткнулся мордой в холодный пол.

Дальше — ничего.

Глава 25

Приходил в себя он долго. Хлопал глазами, хотел их открыть, но свет был слишком ярким и белым. Место было незнакомым, хотя плевать было на место и даже на режущий свет. Было немного тошно и противно. Этьен поерзал по, кажется, кровати, но в помещении оставалось тихо, а значит, он был один. Это и к лучшему. Потому что его бил озноб, его тошнило, и он не мог даже открыть глаза, так как яркий свет доставлял практически физическую боль.

Так прошло очень много времени. Этьен лежал и мечтал сдохнуть. Или хотя бы просто отключиться, но отключиться не давало как раз то хреновое состояние организма. Потом еще вспомнил недавние события и то, как его нагло избили, и стало совсем как-то мерзко и противно.

Генри бил Этьена. После чего на голове и остался такой маленький шрамик, над бровью, почти незаметный. Тори и его сородичи били Этьена. В приюте иногда дрался, когда был маленьким. Но это не шло ни в какое сравнение с тем, что происходило сейчас.

И что там этот бета распинался про ребенка, деньги и Сэма? Ясно стало одно — с Максом нужно как-то разобраться.

Но пока Этьен не мог разобраться даже с собственным телом, которое совершенно его не слушалось. Он резко открыл глаза, уставился в белый чистый потолок. Больница, да. Было понятно уже по одному противному запаху.

И оставалось еще один момент, который пугал. Это живот. Который ударили. И не слабо ударили. Этьен потянул руку, надеясь все-таки нащупать там то самое твердое под кожей, так похожее на какую-нибудь страшную опхоль. Рукой он дернул, но так и не дотянулся. Все плечо заболело от резкого движение, а в запястье причем что-то впилось. Звякнуло. Этьен пошевелился, повернул голову и еще раз подергал рукой. Кровать была современной, с бортиками, левая рука была прикована к этому бортику.

Этьен прыснул, с раздражением снова дернул рукой, но добился только нового лязга и нового приступа тошноты. И боли в сгибе руки. Капельница. И еще самая настоящая больничная сорочка.

Все-таки правой рукой до живота он дотянулся, и даже осмотрел его. В верхнем правом углу пуза алел красивый синяк. Ребенок был на месте и это успокоило. Уже и просто на один взгляд было понятно, что ребенок есть, и живот уже давно начал расти. Этьен с интересом поводил по нему рукой, потом снова накрылся предоставленным одеялом и аккуратно положил прикованную руку рядом с собой. Боялся повредить иголки, торчащие из вены. Курить хотелось. И тошнило. Сильно.

Палата была чистая и