и прогулка по больничным коридорчикам с хмурым конвоиром под ручку стала казаться каким-то тупым праздником.

Настроение с утра было даже радостным. Губа почти зажила, и теперь разговаривать было не больно. И не тошнило, живот не болел. Было классно. И накормили еще вкусно. Наконец-то. Этьен и не думал, что в больницах такая вкусная еда. Он как сумасшедший набивал пузо, пока не поймал на себе осуждающий взгляд охранника с аккуратными усами. Этьен хохотнул, но вести себя стал поприличней. Хотя не перед кем было так себя вести. И незачем.

Тут было столько омежек. Некоторые уже с детьми. Совсем маленькими, может месячными. Этьен с интересом смотрел на них, но ничего так и не увидел. Все прятали своих детей в пеленки и одеяла, так что ничего интересного разглядеть не удалось.

Но мужичок, который сейчас за ним присматривал, был очень строгим. Не то, что другой, вчерашний. Он так держал Этьена за руку, что должны были остаться даже синяки.

— Шагай быстрее. — Недовольно скомандовал усатый альфа и сжал пальцы вокруг руки Этьена еще сильнее, почти до хруста костей. На них и так все пялились, Этьен еще обрадовался, что его не таскают по коридорам, скрутив как положено.

Сэм рассказывал ему, что вид беременных омежек сам по себе заставляет бережно относиться к этому существу. Сэм сказал, что это инстинкты, что даже незнакомец вызывает добрые чувства в любом альфе. Этьен посмеялся, а Сэм сказал, что ему это не понять пока что. Этьен и не понял, только стал ревновать Сэма ко всем подряд и наконец-то начал ночевать у него, так как боялся, что Сэм такого малолетку бросит ради более взрослого.

Смысл был в том, что ни хрена вся эта схема с беременностью не работала. Ни с Расселом, ни с Генри, ни даже с этим альфой.

И, черт, Этьен снова начал ревновать Сэма. Это же Сэм выходил таким особенным, раз любил всех пузатых.

Сэм давно был истлевшим скелетом. Сэма не надо было ревновать и про Сэма надо было забыть.

От таких мыслей Этьен только оскалился, надавил слегка пальцем на свой твердый разбухший живот и даже хихикнул. Он лежал на обыкновенной кушетке, ждал, пока приготовят аппарат, который ему покажет этого гадкого еще некрасивого зародыша. По закону жанра здесь еще должен был быть Генри. Но хрен с этим Генри.

— Смотри сюда. Привстань. — Медбрат показал тонким пальцем с золотым ровным обручальным колечком на монитор.

Этьен приподнялся. Задранная майка упала на липкий живот. Медбрат поправил футболку, снова приставил к пузу эту свою холодную штуку.

Этьен взглянул на мониторчик. И где его ребенок? Ни хрена для него не понятно.

— И что?

— Вот это один, а это другой. — Пальчик указывал почти в одну и ту же точку. Только с разницей в сантиметр. — Не очень удобно располагаются, видно плохо. Но вроде бы все нормально, хотя один немного маленький для своего срока, но это частенько бывает.

Этьен наивно хлопал глазами, всматриваясь в непонятные пятна. Сглотнул, дернул кадыком, пошевелил руками.

— Это что? — спросил он хриплым голосом.

— Ах, да. — Штуку от пуза убрали, но картинка осталась зафиксированной. — Двойня.

— Какая, нахрен, двойня?! — прошипел Этьен.

Этьен хотел вскочить. Сел на место. Медбрат молчал со снисходительным выражением лица.

— Черт, черт, черт! Бартон сука! — Этьен подтянул ближе ноги, все еще сидя на кушетке, уткнулся лбом в колени. Покачался. Со сторону двери, где ошивался коп, послушался шум.

— Это может быть и хорошо… — начал медбрат.

Этьен резко поднял голову, посмотрел на него.

— Можно вытащить?

— С ума сошел? На таком сроке нельзя.

— Одного хотя бы. Черт! Пожалуйста, ну… Черт! — Этьен еще что-то бормотал, наматывая на руку сопли и шмыгая носом. Голос задрожал. — Он здоровый?

— Дети?

— Дети…Они. Мне не надо двое. Мне делать с ними нечего. Мне с одним делать нечего.

В руки сунули большое бумажное полотенце. Этьен вытер им лицо, размазав сопли и слезы еще сильнее. Откинул его куда-то на пол.

— Вы все? — раздался грозный голос со стороны двери. Этьен с презрением посмотрел на своего конвоира. Тот заметил, но Этьен взгляд не отвел. Ему было похеру. Плевать на все эти мелочи.

— Я скажу, когда все. — Отрезал санитар слишком резким голосом для его миловидной персоны. — Не надо мешать.

— Я вижу, вы закончили. Поревет, когда я его на место верну.

Альфа стащил его с кушетки. Этьен запутался в ногах и чуть не упал, но все же устоял. Личико омеги, который продолжал сидеть на своем месте, исказилось презрением, но он промолчал. Этьен видел, что на небольшом столике перед монитором у него лежит только что распечатанная картинка той самой двойни и вроде бы как санитар хотел отдать эту картинку Этьену, но не отдал, попросту наплевав на это.

Этьена привели в новую палату. Почти такую же, но только еще теснее. За одной из дверей должна была находиться ванная комната, чему Этьен даже в своем состоянии обрадовался.

Нервный альфа швырнул его на койку. Сам присел рядом на корточки. Этьен с прищуром посмотрел на него, даже не пытаясь как-то собрать свое тело в нормальную позу, а не в такую, какую он приземлился.

— Не нарывайся, мальчик. — Альфа ласково потрепал его по щеке. Этьен вздрогнул, шмыгнул носом.

Кровать была совершенно обычной койкой, разве что совсем новой и даже удобной. Этот офицерчик и тут нашел хреновину, к которой можно было пристегнуть наручники. Этьен не шевелился. Только руку протянул после очередного злобного окрика.

С двумя детьми он еще смог бы когда-нибудь смириться в мирное время, но не сейчас. Не сделают врачи с этим что-то, глотанет снова таблеток. Потому что, хоть даже и не сядет, но спокойно жить не получится никак.

Короче, сейчас не до воспитания двух кричащих свертков.

Альфа собрался уйти. Подошел к двери, а Этьен сподобился подползти поближе к мягкой подушке. Руку пристегнули неудобно. Совсем где-то в изголовье.

— Я в туалет хочу. — Этьен попытался сказать это как можно заискивающе. Вышло противно.

Небольшая комнатка была всего в паре метров, но альфа его проигнорировал и вышел в коридор, быстро захлопнув за собой дверь.

Этьен со злости пнул ногой стены, ушиб ступню и заскулил от боли.

* * *

Стефан приходил, был добрым и ласковым и даже не ругался. Обычно вместе со Стефаном приходил и Смит, докладывал о своей работе, но Этьен все равно ни хрена не понимал из этого. Живот вырос еще на немного и теперь даже с просторными футболками стал заметным.