прочие ругательные, а для Венеры в целом они все индусы, и всё! Кстати сами диаспоры это понимают и не обижаются. Рост… На полголовы ниже меня. Телосложение суховатое, но по виду жилистый — спортом занимался. Впрочем, как и все венериане, у нас это обязательно, вопрос лишь каким спортом. Да-да, из-за девяти десятых «жэ». Это не треть, как на Марсе, где все, кто не носит с детства специально разработанных утяжелителей для укрепления опорной системы, становятся длиннобудыдыми тощими уродами, которые не могут покинуть планету — хана им будет и у нас, и тем более на Земле. Но всё же и на Венере физические нагрузки обязательны, а родился и вырос Договаривающийся Принц здесь. Одет стильно, брюки и рубашка, деловой такой чел, но видно, что одежда давно не менялась — помялась и испачкалась. Тут как бы… Складское помещение, незнамо сколько пустовавшее, из резерва, и перед тем, как запихнуть сюда людей, никто его от пыли и грязи не чистил. Так что от сеньора не воняло (только по́том, но то дело привычное), но видок так себе. А вот глаза…

Да, глаза выдавали в стоящем передо мной хищника, и хищника опытного. Совсем не намного старше, нет и тридцати, но было видно, что он из той породы, что порвёт всех, кто стоит на пути. Мой типаж, только с такими и работаю. Указал ему ладонью на стулья:

— Я Хуан с непроизносимой фамилией. Прошу. Или будешь документы проверять?

Он окинул меня взглядом… Скажем так, просвечивал, как до этого я его. Пришёл к выводу, что это так, я не вру, согласился.

— Да, конечно. Давай присядем.

Сели. Какое-то время помолчали. Он продолжал оценивать меня, я — его. Наконец, мне надоело, решил поторопить:

— Я тебя слушаю. Только коротко.

— В нашей культуре не принято говорить сразу о деле. Принято поговорить о погоде, урожае… Как поживают родственники.

Улыбки на лице нет, но этот сучок меня просто проверял. Ага, предварительно выбешивая, как я отреагирую.

— Ты можешь поговорить о погоде и видах на урожай, — доброжелательно кивнул я. — Но только я тебя пристрелю и дам команду к общему штурму.

Смутился, ибо я вновь ни капли не врал, и он это своим шестым чувством почувствовал. Видите, как здорово быть искренним и говорить людям правду?

— И погибнут заложники? — попробовал пробросить в ответ.

— Да и дьявол с ними! — пожал плечами я. — У меня несколько иная задача. Я — пиарщик, по связи с общественностью. И моя задача запугать врагов Венеры тотальным беспределом. Обменяем два десятка жизней наших на три десятка тысяч ваших, чтобы впредь остальные боялись? Неплохой размен, мне нравится такая математика.

Я ведь вновь совершенно не врал. И этот скот всё чувствовал. Настрой дурачиться сразу пропал.

— Это я, лично, расстреливал родственников Мухариба и его братвы, — на всякий случай подлил я масла на факел. — Ты видел ту трансляцию?

— Есть кто-то, кто её не видел? — Он поёжился.

— Это для понимания, что я, конечно, человек, который на этой планете принимает решения, меня слушаются. Но вот цели и задачи мне поставлены совсем не те, что, например, антитеррору. Чтобы ты понимал, что есть моменты, когда я торгуюсь, а есть, когда торг не уместен — даже не слышу некоторых предложений, не то, что их обсуждать.

— Насколько мы знаем, ты склонен держать слово. — Новый проброс. — Мы пока ещё не нашли подтверждений того, что ты что-то кому-то прямо пообещал, и не выполнил.

— Я много не договариваю. — Я улыбнулся самой кошмарной своей улыбкой.

— Не страшно. Мы заставим тебя произнести чёткую формулировку. Чтобы не осталось выбора.

— Мой выбор может отменить Фрейя. Или королева, когда очнётся.

— Не страшно, — покачал он головой. — Если отменит — это будет выглядеть некрасиво, урон репутации. Зачем ронять собственную репутацию там, где можно не ронять?

— Истинно! — поднял я вверх палец. — Так что же ты хочешь? Чтобы тебя не депортировали? Остаться здесь?

— Это так сильно просчитывается? — Он всё же смутился.

— А есть варианты? — пожал я плечами. — Местный, родился здесь. Никого не знаешь на Земле. А тут бизнес, связи. Ты и те люди, кого представляешь — ты добился там успеха. Извини, но ты не тянешь на человека, который может возглавить такую структуру, как та, что организовала четыре десятка тысяч запертых здесь людей в единый монолит для захвата заложников. А вот то, что ты их лицо и представитель, как я — лицо клана Веласкес, соглашусь. Причём лидер вашей организации находится здесь — мои спецы проверили информацию, переданную с ваших устройств. Раскатали всю сеть с переговорами друг с другом с организацией нападения в пяти куполах одновременно. У нас, к сожалению, нет здесь, в ангарах, средств тонкого контроля, только общие камеры под потолком, но ваши переговоры фиксируются. Ты отдал приказ им, но сам получил приказ устно, не через сети. Лидер вашей организации тоже в шестьдесят шестом ангаре. Или лидерЫ, если их несколько.

— Мы поняли, что вы в курсе, когда оборвалась связь, — согласно кивнул он. — Вы сделали правильно и ожидаемо, включив подавление, но есть минус — я могу отвечать только за тех заложников, кто в нашем куполе. Если наши ребята или кто-то посторонний что-то сделал им в других… Я даже не знаю об этом.

— Мы вернём вам связь, если мы с тобой договоримся, — пообещал я. — Твои условия?

— Её высочество выступает с обращением перед планетой, где говорит, что приняла решение не депортировать тех представителей Востока и Конфедерации, кто не замешан в столкновениях, кто не работал на вражескую разведку. Включая членов семей участвовавших.

Хитрая индийская сволочь. Они там все от природы торгаши.

— Аджай, торг не уместен. Члены семей летят на землю, и можешь распинаться в красноречии и словоблудии до китайского Рождества.

Собеседник запыхтел — не ждал отлуп. У них в крови торговля, он просто не может не завысить планку, чтобы потом «так и быть по-братски» что-то скинуть.

— И всё же, чем вам не угодили семьи? Ладно ещё семьи кадровых диверсантов. Но если люди обычные просто смутились и прельстились сиюминутным, и пошли…

— Нет.

— Ваш бог учит прощать. Там что-то про щёки, которые надо подставлять.

— Мне уйти?

— Ладно-ладно! Что, уже