Зай кивнул.

— Видела такие когда-нибудь?

— Сани? Я и снега-то ни разу не видела до тех пор, покане оказалась на Родине. На Вастхолде снега не бывает. Ну, может быть, наполюсах он и есть, но мы пока туда не добрались — не так актуальна проблемаперенаселения.

Дом заметил, что капитан удивился.

— Ты никогда не видела снега? И приобрела дом вантарктике? Это, знаешь ли, смахивает на страсть к приключениям.

— Ничего приключенческого тут не было. Просто на Родинелюдей намного больше, чем на Вастхолде. Здесь — единственное место на планете,где я могу полностью отказываться от лекарства против эмпатии. Но что правда,то правда, я всегда мечтала увидеть снег. У нас на Вастхолде про снеграссказывают детям сказки.

— Про сестренок, заблудившихся во время метели? —полюбопытствовал Зай. — И про то, как они замерзли насмерть?

— Бог с тобой, Лаурент, не об этом. Я росла, думая, чтоснег — это какое-то волшебное вещество, что-то вроде замерзшего ипревратившегося в порошок дождя. Или что он — пух для подушек, упавший с неба.

Зай улыбнулся.

— Ну, вот теперь проверишь, насколько ты была права.

Он забросил сани за плечо — два с половиной метра кожи иискусственной кости.

Хозяйка посмотрела на сани, прищурившись, и не слишкомуверенно встала.

— На вид они довольно прочные, — сказала она.

— Проверим?

Сознание дома проворно устремилось вниз по санной трассе.Дом снова проверил все повороты, удостоверился, что нигде нет коварных трещиноки ухабов.

Вроде бы все было в порядке.

Пока хозяйка и ее гость одевались потеплее, домподсоединился к планетарной инфоструктуре и запросил несколько сборниковустного и письменного фольклора. Через несколько секунд он стал обладателемсотен детских сказок с Вастхолда и тысяч — с более древней Вады. Затем домпродолжил исследования и изучил фольклор тех планет, откуда прибыли поселенцына обе планеты. Сказки посыпались десятками тысяч. Дом обнаружил истории обоживших снеговиках и белых леопардах, выполняющих желания, о колдовскихполярных метелях, о странствиях на льдинах, о том, как была сотворена полярнаязвезда, и о том, почему порой «врет» компас. Дому даже удалось разыскать тусамую историю, о которой упомянул Зай. Она называлась: «Сестренки,заблудившиеся в метель».

Хозяйка и ее гость направились к восточному выходу. Когдакапитан спускался по лестнице, кожаные детали самодельных саней негромкопоскрипывали. В ближайшую минуту хозяйке и капитану ничего не грозило.

Дом решил посвятить сто секунд приятному чтению.

КАПИТАН

— Уж конечно, когда я предлагал покататься на санях, яникак не думал спускаться вниз с горы. Это же детская забава.

— Но Лаурент, о собачьей упряжке говорить неприходится.

— Верно. Но что такое загородный дом без собак, Нара?

— Боюсь, на Родине собаки не в моде. Зай вздохнул.

— Это я заметил.

Синие глаза Нары весело сверкнули.

— Приятно слышать, что ваданцы в этом смысле не слепоследуют вкусам Императора.

Лаурент кашлянул.

— В кошках нет ничего плохого... строго говоря. Трассаначиналась всего в нескольких метрах от дверей. Она блестела и была скользкой ировной, будто ее вырезали в снегу лазерами. Со стороны горы снег был специальноподтоплен, и в итоге образовался дугообразный ледяной навес. По другую сторонулежал головокружительный обрыв.

У Зая слегка закружилась голова — видимо, от усталости.Ночная темнота в это время года длилась всего один час, поэтому они с Наройспали очень мало.

Он сделал глубокий вдох.

— Надеюсь, твой дом знает, что делает.

— Порой мне кажется, что мой дом знает слишкоммного, — отозвалась Нара. — У него избыток свободного времени.

Зай взглянул на здание, которое снаружи выглядело оченьскромно. Большая его часть пряталась в массиве горы, и истинные размеры можнобыло представить только по блеску сотен окон из поляризованного стекла. Не всеэти окна принадлежали, естественно, жилым комнатам Нары. Этим утром Зайсовершил прогулку по садам и огородам — по крайней мере, по некоторым из них.Ему показалось, что участки, на которых производятся продукты питания дляроскошных трапез на три дня, просто бесконечны.

Подобные излишества всегда происходили, когда машинампредоставлялось слишком много самостоятельности. Заю пришлось ослабить застежкуна куртке. Он с каждым днем полнел.

— У меня такое чувство, что он нас и сейчасслышит, — сказал он.

— Все может быть.

Нара, одетая в теплую шубу, поежилась.

Лаурент снял перчатку со здоровой руки и провел пальцами покоротким ворсинкам желто-серого меха.

— Паракойот, — сообщила Нара. Зай широко раскрылглаза.

— Ты носишь шубу из меха псового зверя? На Ваде этосчитается преступлением.

Она рассмеялась.

— А на Вастхолде паракойоты — просто настоящиепаразиты, мягко говоря.

Зай подумал, а знает ли Нара о том, как это необычно — бытьродом с планеты, где паразитами называют существ размером больше насекомых. НаВаде охоту разрешали только в личных угодьях, это был спорт для немыслимобогатых людей.

— Повезло Вастхолду, что там так успешно прошлотерраформирование. А ты сама их убивала?

— Нет, я не охотилась с раннего детства. — Онаулыбнулась и погладила мех. — Да и тогда — всего лишь с рогаткой. Такой,знаешь ли, политический подарок от группы консерваторов. А в принципе,наверное, на паракойотов охотятся с луками.

Зай покачал головой.

— У нас на Ваде вообще нет диких зверей. — Онпоставил сани на снег. — Жаль, что не могу тебя по-настоящему прокатить насанях, Нара. С упряжкой из лаек, по только что замерзшему морскому льду.

— Морскому льду?! То есть... Что, подо льдом нет земли?

— Когда лед новый, он очень гладкий.

— Нет уж, спасибо.

— Просто потом, когда несколько дней подряд дуетсильный ветер, образуются торосы, и они сильно портят пейзаж.

Она рассмеялась.

— Дело не в однообразии, Лаурент. Меня пугает мысль отом, что между мной и океаном нет ничего, кроме льда.

— Существует всякое страховочное снаряжение. Если тысвалишься в...

— Свалюсь когда? Он снова кашлянул.

— Давай-ка лучше тронемся в путь.

— Давай. А то у меня уже такое подозрение, что тынарочно тянешь. Боишься высоты, Лаурент?