Я не боялась последствий. И Лиар не стал меня отговаривать, хоть и опасался за меня.

Упрекнув Лиара в неромантичности, я вовсе не думала, что это имеет хоть какое-то значение. Важно то, что делается, а уж в какой обстановке и окружении — дело десятое. Поэтому я без сомнений предложила наведаться в храм прямо сегодня. Лиар не возражал, и перед тем, как отправиться в гильдию, мы заехали в храм.

Признаюсь, я понятия не имела, как регистрируют супружеские пары, и полагала, что достаточно озвучить желание связать судьбы перед алтарем, и можно считаться супругами. Но все оказалось не так просто.

Первый визит в храм позволял лишь внести запись о грядущем торжестве, дата и время проведения которого выбирались, исходя из желаний пары и возможностей храма. И нас сразу предупредили, что раньше, чем через пару недель церемонию провести не получится.

А затем начались сложности.

Служка, вносящий имена будущей пары в заявку, сообразив, кто мы такие, вдруг отказался от заполнения.

— Храм не может подтвердить такой союз, — категорично объявил он.

— Почему? — я удивилась.

— Веятэ и атари не могут быть связаны такими узами.

— С каких это пор? — я изогнула бровь, понимая, что так просто нашу заявку тут не оформят.

— Таков приказ императрицы! — важно заявил он.

— Каков? — уточнила я, покосившись на Лиара.

Как всегда, невозмутим. И вмешиваться не собирается, что не может не радовать. Слишком уж он вежливый, чтобы отстаивать свои права.

— Что — каков? — опешил служка.

— Приказ, — терпеливо ответила я. — Вы же сами заявили, что таков приказ императрицы. И я интересуюсь, что это за приказ, его полный текст, номер, под которым он зарегистрирован и внесен в кодекс храма. Если приказ есть, он ведь должен быть зарегистрирован и внесен, верно?

— А… д-да, — ответ прозвучал не слишком уверено.

— Так продемонстрируйте мне его. Вы мне отказываете в законном праве на супружество, будьте любезны, покажите, на каком основании.

— Но… я… эм… сейчас… — неуверенно забубнил служка, хватаясь за свою копию кодекса и торопливо ее пролистывая.

Я знала, что он ничего там не найдет, но великодушно дала ему время, чтобы самостоятельно в этом убедился. Однако служка мое великодушие не оценил, прячась за кодексом, взял себя в руки и хмуро заявил:

— Вам лучше уйти. Вы задерживаете очередь.

— Это вы задерживаете очередь, — улыбнулась я ему вполне мирно. — Сделайте запись — и мы уйдем.

— Я не имею права принимать такое заявление!

— На каком основании? — все так же мило улыбаясь, поинтересовалась я.

На щеках молодого служки вспыхнули алые пятна гнева в ответ на такое издевательство, и он не сдержался, повысил голос:

— Я уже ответил на этот вопрос!

— Нет, так и не ответили, — возразила я, не меняя выражения лица. — И не показали закон, на который ссылаетесь. У вас нет причин нам отказать, поэтому просто заполните заявление.

— Я… я не могу! Это… приказ императрицы, все же знают! — он начал нервничать.

Я вздохнула и ласково предложила:

— Если вы боитесь ответственности, позовите своего наставника.

— Наставника?! — возмутился он.

— Вам все равно придется это сделать, потому что мы не уйдем, не получив требуемое. Так вы сэкономите время и себе, и нам.

Служка раздумывал недолго, сорвался с места и вернулся в сопровождении сановника. Тот смотрел на нас хмуро, явно введенный в курс дела. Не похоже, что он готов пойти нам навстречу. Что ж, если понадобится, я до самого главы храма дойду. Мне одобрят этот союз! Я считала его невозможным — и не позволю кому-либо встать между нами теперь, когда Лиар сам мне его предложил.

— Госпожа, храм не может благословить союз веятэ и атари, — категорично заявил сановник.

Служка при этих словах посмотрел на меня с торжеством.

— Почему? — безмятежно улыбнулась я.

— Таково желание императрицы, — слегка подкорректировал уже звучавший ответ сановник.

Он не собирался вступать со мной в бессмысленный спор о законности отказа.

Наивный.

— И с каких пор желания императрицы стоят выше храмовых законов? — осведомилась я заинтересованно. — И в курсе ли такого положения вещей глава храма?

Сановник на мгновение растерялся, видимо, не ожидая отпора. Да, при веятэ — благородной веятэ — упоминание императрицы сняло бы любые вопросы. Но у меня не было перед ней пиетета, и, признавая ее власть, уважать ту, которая позволила веятэ и атари дойти до нынешнего плачевного их состояния, я не могла.

Поэтому аргумент сановника для меня таковым не был.

— Храм не зависит от императрицы, — кашлянув, все же ответил он. — И формально мы можем принять ваше заявление. Но это дойдет до императрицы, и она все равно запретит вам сойтись. И будет в своем праве, ведь она повелевает стражами империи. Вы просто зря тратите время — и свое, и храма.

Вот, стоило заикнуться о главе храма — и категоричности как не бывало. Просто отлично.

— С этим вопросом мы разберемся сами, — вежливо сообщила я сановнику. — Не вмешивая храм во внутренние дела императрицы. А вы просто сделайте свою работу. Большего от вас никто не потребует.

Сановник недовольно поджал губы и повернулся к служке:

— Прими заявление.

— Да, господин наставник, — послушно поклонился тот.

Но на нас все равно смотрел волком, пока оформлял нашу заявку. И попрощался сквозь зубы.

А мне было все равно. Я ликовала и даже не пыталась этого скрыть. Еще две недели — и Лиар станет моим мужем! Что еще нужно для счастья?

Вот только Лиар мой оптимизм не разделял.

— Ты ведь понимаешь, что он в какой-то мере прав? Императрица этого так не оставит. И она вполне может запретить…

— Мы это обсуждали, — я пожала плечами. — Ее запрет можно будет оспорить.

— Если она этому не помешает. Ее власть весьма велика.

— И среди правящей элиты наверняка найдутся те, кто захочет ее ограничить, — я улыбнулась беспечно. — Лиар,