близко от столицы, Лиар постоянно ворчал, что я вечно тащу его в какую-то глухомань. Наверное, поэтому он и не стал возражать. Видимо, прикинул, что с меня станется отправиться на окраину Империи, и мы не успеем вернуться к концерту. Хотя, возможно, будь такой заказ далеко, я бы тоже не стала за него браться. Я же себе не враг.

В Горенку мы приехали засветло. Деревня оказалась небольшой, в стороне от основных дорог, но довольно зажиточной. Насмотревшись на нищету глухих поселений, я и забыла, что крестьяне в Империи могут жить и так: в добротных домах, в новой одежде, сытые и ухоженные.

Лиару в Горенке тоже понравилось. Он не говорил об этом, но я видела, как угнетает его крестьянская нищета. Пусть он и был моу, но искренне считал, что даже простолюдины заслуживают достойной жизни.

И его печалила невозможность что-либо изменить.

Староста деревни встретил нас неприветливо. О заказе он ничего не знал, ни о каких теларах в округе не слышал и был явно недоволен, что приходится пускать нас на постой. Но выгнать нас не мог — никогда не знаешь, когда может понадобиться помощь веятэ, и портить отношения с гильдией точно не стоит.

Дом у него был большой, но жил староста один. Довольно странно для мужчины в возрасте, но расспрашивать я не стала. Оставив вещи в выделенной нам комнате, я потащила Лиара в деревню, искать телара — или того, кто о нем заявил.

Пройдясь по деревне, я с неприятным удивлением обнаружила траурные ленты на нескольких домах. Но испуганными деревенские не выглядели, как обычно бывает, когда поблизости заводится телар. Но для естественных причин смертей многовато.

У колодца я выцепила молодую женщину, с ходу спросив:

— А что у вас в деревне стряслось?

— Ась? — удивилась она.

— Траур, — пришлось пояснить.

— А, так это детки у нас того… приключилась напасть какая-то, младенчики засыпали и не просыпались, — молодка печально вздохнула.

Видимо, ее семью странная болезнь обошла стороной, говорила она об этом вполне спокойно.

— Младенчики? — уточнила я.

— В основном-то да. Ну, постарше детки тоже… того. Даже вон, старостова дочка, а уж взросленькая была.

— Это какая-то болезнь? Что лекари говорят? Заразная? — закидала я женщину вопросами.

— Дак ыть… не звали мы лекаря-то. Они же не разом того, захворали. Время проходило. Да и взрослые не того, не заболел никто, кроме старостихи. А детки ж того, иногда и сами… Что уж лекаря беспокоить.

Я покосилась на Лиара. Ему определенно не нравилось то, что он слышал, но реалии таковы, что смерть младенцев в деревнях особой трагедией и не считается. Даже в богатых деревнях некогда по каждому убиваться, да и лекаря не всегда позвать успевают. А зачастую проще нового родить, дешевле.

Это вам не город, где деток спасают до последнего…

— Значит, только маленькие дети умирают? И давно это у вас?

Она задумалась.

— Ну… первый случай прошлой весной был. Потом то в одном доме, то в другом… раз в луну где-то.

— Всегда в доме?

— Так да, не на улицу же младенчика спать выносить.

— А детки постарше — в той же семье, что младенчики умирали? — чуть помедлив, все же спросила я.

— Да не, мы потому на болезнь и не думали, что в разных семьях-то… Вот разве что у старосты. У них как дочка-то померла, Ведея как обезумела. Все кричала, что это телар нас жрет, даже вот, в гильдию запрос отправила. А потом и сама того. Померла.

— А староста что? — мужик не выглядел убитым горем, потеряв в один год и жену, и ребенка.

— А что староста? — пожала плечами молодка. — Мужик — кремень! Семью похоронил, а все одно, о деревне заботится. Только вот нелюдимым стал. А вы что, по старостихиной заявке прибыли?

— Похоже на то, — я кивнула. — Значит, телар вас не беспокоит?

— Нет, не видали мы этих тварюх. Одной старостихе они все чудились. А после смерти-то ее и закончилась у нас напасть. Уже третью луну все спокойно.

— Вот как, — я не сдержала удивления. — Что ж… спасибо за помощь.

— Да уж не за что, — она улыбнулась, стрельнула глазками по Лиару и ушла по своим делам.

А я задумалась.

— Странно это все, — заявил Лиар после недолгого молчания.

— Да, — я согласилась. — Внезапные смерти без признаков болезни — очень похоже на сожранных теларом. Но… они ведь не умеют входить в дома. Как он добрался до детей?

— И почему прекратил убивать? — подхватил атари.

— Может, наелся этой… Ведеей? На какое-то время.

— Значит, скоро смерти продолжатся.

— Но почему — дети? Если взрослые питательнее.

— Например, чтобы не привлечь веятэ, — предположил Лиар.

Я хмуро на него посмотрела:

— Не похоже на поведение хищника, верно?

Чуть помедлив, он кивнул.

Телары неразумны. Они могут устроить засаду и организовать себе логово, даже в состоянии понять, когда еду лучше не трогать, чтобы она привела более питательную еду. Но это — поведение хищника. Умного, опасного, но не умеющего думать и планировать. Здесь же… в Горенках нет следов телара. Люди не запуганы, на них никто не нападает. Просто умирают дети, немного чаще, чем обычно, но ведь в доме. И заразу не разносят. Печально, но такова жизнь.

Но если здесь действительно орудует телар…

Он научился входить в дома. Он предвидит последствия неуемного аппетита, опасается веятэ и берет понемногу, чтобы никого не напугать и сохранить свое присутствие в тайне.

Он ведет себя, как разумный.

Мы с Лиаром никогда не сталкивались с разумными теларами, хотя знали, что такие бывают. И предполагать, что в Горенках завелся такой — страшно.

— Значит, нет смысла пытаться выманить его на живца? — похоже, Лиар пришел к таким же неутешительным выводам.

— Боюсь, он слишком осторожный, чтобы поддаться искушению, — пробормотала я. — Но нам все равно нужно его найти.

В дом старосты мы возвращались подавленными. Не знаю, о чем думал Лиар,