Мой собственный противник превратился в сплошные линии и углы, острые от ярости. Его рука, сжимающая меч, дрожит, а другая истекает кровью. Моя магия практически кричит, чтобы ее использовали, и я больше не хочу ее подавлять. Одна капля его крови – это все, что мне нужно.

Угли в костровой яме остывают, но я надеюсь, что они все еще могут гореть.

Я застаю своего противника врасплох, опускаясь на корточки и проводя костяным кинжалом по луже крови, образовавшейся у его ног. Его движения медленные и неуверенные. Если он хочет выжить – ему нужно поторопиться и перевязать руку. И все же он не двигается. Глаза мужчины опускаются к костяному лезвию, а затем к земле, где лежит его мертвая владелица. Он с рычанием бросается на меня.

Я с силой ударяюсь о землю. В мое плечо вонзается зазубренный камень, и всю руку охватывает острая боль. Я ненавижу свой крик, но боль застает меня врасплох.

– Амора! Вставай! – задыхаясь, кричит Ватея. Противник бьет ее по щеке рукояткой своего оружия. Но Ватея не кричит, а рычит, оскалив острые зубы. Прижатая к земле, я понимаю, что она не может мне помочь. Никто не может.

– Ты убила ее! – у него кислое дыхание, и он воняет кровью. С каждой секундой его кожа принимает все более пепельный оттенок, и, хотя ему сложно держать глаза открытыми, его рука с кинжалом больше не дрожит. Мужчина поднимает клинок над головой и направляет острие на мою грудь.

Он слишком массивный и тяжелый, чтобы сбить его с ног, но я не могу позволить себе проиграть.

Живым из этого сражения выйдет только один из нас, и я отказываюсь умирать на этом острове.

Я изо всех сил дергаю бедрами, пытаясь еще больше вывести его из равновесия. Он наклоняется влево, и я использую этот толчок, чтобы подтянуться вперед и вонзить оба моих клинка ему в ногу.

Он не кричит. Вместо этого мужчина начинает давиться рыданиями, и этот звук выбивает меня из колеи. Оружие падает из его рук, и я торопливо поднимаюсь на ноги.

Моя магия бьется и терзается, когда звук его боли проникает в мои воспоминания. Я уверена, что теперь он навсегда останется в моей памяти и будет поджидать меня, когда я закрою глаза сегодня вечером. Но есть одна вещь, которую я очень хорошо уяснила после своего выступления в Ариде: я не могу отвлекаться во время использования своей магии.

Яд и потеря крови сделали моего противника бесполезным, а Феррик, Бастиан и Ватея сдерживают остальных. Сначала я бегу к Бастиану. На его груди и плечах видны порезы, но все эти раны не глубокие. Когда я прохожу мимо, он вкладывает что-то в мою ладонь: это целая пригоршня волос. Я сжимаю ее в кулаке, приветствуя магию, которая пробуждается к жизни, согревая меня изнутри.

Человек, с которым сражается Бастиан, настороженно наблюдает за тем, как я пробираюсь к костру. Бастиан использует заминку противника, сбивая его с ног и наваливаясь сверху.

– Даю тебе последний шанс спасти свою жизнь. Где Кавен? – Бастиан прижимает кончик своего клинка к толстой шее парня, но тот лишь сплевывает на землю сгусток крови.

– Ты и в правду думаешь, что можешь меня напугать?

Бастиан вдавливает свой клинок еще глубже.

– Я – нет, но вот она может, – он указывает на меня. Я стою в нескольких сантиметрах от него, прямо на краю огненной ямы.

Юноша с толстой шеей смотрит на меня, а потом переводит взгляд на волосы в моих руках. От осознания происходящего его глаза удивленно расширяются.

– Не может быть. Это просто невозможно.

– О, еще как возможно, – я открываю свою сумку и достаю оттуда несколько зубов. Обернув их волосами, я подношу сверток к раскаленным углям. По лицу юноши начинают стекать крупные капли пота.

Остальные замирают, сбитые с толку этой странной картиной.

Феррик использует эту возможность, чтобы вонзить свой клинок в ногу противника и уложить его на лопатки, пока Ватея бросается на девушку, хватая ее за темные волосы. Она взмахивает кинжалом, срезая половину волос с одной стороны. Русалка быстро отступает ко мне и протягивает отрезанные локоны со злобной усмешкой. Я беру волосы просто на всякий случай.

– Я – Амора Монтара, – объявляю я, когда угли начинают жечь тыльную сторону моей ладони. – Я родом с Ариды. Я – принцесса Визидии и будущий Верховный Анимант. Вы можете сразиться со мной или отступить: я все равно верну этот остров в состав королевства.

Я не думаю о мертвой девушке, лежащей на земле, или о том, как закричал белокурый мальчишка, когда я нанесла ей последний удар. Я вообще ни о чем не думаю. Полностью контролируя себя, я раскрываю ладонь и позволяю горсти зубов, обмотанных волосами мужчины, упасть в тлеющие угли.

Человек, зажатый под Бастианом, запрокидывает голову и воет от боли. Он сгибается пополам и хватает себя за лицо, царапая рот в попытке вырвать свои пылающие зубы. Угли все еще достаточно горячи, но так как в яме нет огня, зубы обгорают очень медленно.

– Это магия души, – говорю я, когда он начинает трястись и яростно брызгать слюной. Рот мужчины кровоточит от того, как отчаянно он царапает свое лицо ногтями. Крови более чем достаточно, чтобы я покончила с ним раз и навсегда, но он слишком занят зубами, которые медленно обжигают его десны, и пока не представляет серьезной угрозы.

Теперь остался только один противник – девушка, чьи волосы я зажала в кулаке. Она смотрит на кричащего мужчину округлившимися, испуганными глазами.

– И это только малая часть моих способностей, – предупреждаю я, глядя на нее. – Я могу расплавить твои кости, уничтожить твои пальцы один за другим, вырвать твои зубы, твои глаза, твой язык. Я – настоящее чудовище, и, если ты встанешь у меня на пути – я тебя уничтожу, – я уверена в каждом слове, слетающем с моих губ, и она это знает. – Я спрошу только один раз: где Кавен?

Она открывает рот, чтобы заговорить, но так и не успевает ответить. За деревьями слышится шорох, и ветки тихо хрустят под чьими-то шагами.

Бастиан крепче сжимает свой меч. Его плечи напрягаются, когда из чащи выходит незнакомец. У меня перехватывает дыхание. Где-то в стороне Ватея и Феррик резко и удивленно вздыхают.

Всем ясно, кто этот человек, потому что он выглядит так же, как его младший брат. Но если кожу Бастиана поцеловало солнце – Кавен был взращен лунным светом.

Он именно такой, как я ожидала, и все же совсем иной. Кавен похож на Бастиана лицом, но он гораздо выше и более гибкий, в то время как Бастиан крепче и крупнее в плечах. Он не похож на авантюриста, и у него нет напряженных мышц, которые дают Бастиану преимущество в бою на мечах. Его подбородок гордо поднят вверх, и, если бы я не знала, кто стоит передо мной, – могла бы принять его за дворянина. Один лишь его вид внушает страх.

Седые пряди опускаются от корней и покрывают пылью его иссиня-черные волосы, а скулы, выделяющиеся на его худом лице, достаточно острые, чтобы резать стекло. Но только после того, как он смотрит мне в глаза, я напрягаюсь, чувствуя, как его холодный взгляд пробирает меня до самых костей. Я практически вижу, как в его металлически-серых глазах крутятся шестеренки: в бою Кавен не станет полагаться на мечи и кинжалы. Его оружие – это разум.