за приключениями идем с красными шарами, эти красные шары мы залили сами, — Егора тоже отпустило давление и потянуло на творчество сомнительного качества.

— Замечательный настрой, — похвалил его Максим.

После короткой остановки отряд продолжил движение. Миновал поржавевший указатель в сторону какой-то богом забытой деревеньки, в которую тоже не вело никаких следов, кроме заячьих и лисьих. Вполне вероятно, что оставленное человеком жилье вполне могло послужить теперь лесным животным, нуждающимся в уюте. Максим представил себе лису, спящую калачиком на застеленной кровати с выводком, присосавшимся к ее животу. Хитрое животное могло раньше всех в лесу догадаться о присвоении оставшейся от человека инфраструктуры.

— Была у лисицы изба ледяная, а стала лубяная, — произнес он негромко, глядя вслед зарастающей травой дороге. — Мужики, а никто про котов одичавших не слыхал?

— Да их собаки съели в первый же год, — ответил Толик.

— Я слышал, что их видели недалеко от водохранилища, — произнес Кайрат. — Рыжих. На голубей охотились.

— Это хорошо. Мышей развелось сколько в домах сейчас! Ничего оставить нельзя, до всего доберутся. Не хватало нам еще заразы какой-нибудь от них подцепить. Хорошо бы снова кошек в дом вернуть, — помечтал вслух Максим.

— Они теперь хлебнули воли, в дом не затащишь. Если только выводок найти и выкормить самому, — Егор поправил на себе ремень, сползающий от тяжести навешанного на нем барахла.

Тема про кошек, про то, у кого какие были, как жили, как умерли, заняла еще часа два дороги. За это время ничего не поменялось на ней. Ни одного следа, оставленного человеком. Кабаньих, лосиных, заячьих, лисьих было в изобилии. Кабаны, не таясь, рыли мощными носами обочины, непонятно чего выискивая в них. Может быть, их просто раздражали дороги своей неприродной сущностью.

На столбах, на проводах линий электропередач, по которым уже давно не тек ток, сидели тысячи птиц. Они не вспархивали, как раньше, при приближении человека. Смотрели сверху с превосходством, словно знали, что на человека объявлена охота кем-то, кто сместил его с пьедестала венца природы, превратив в добычу. Статус человека понизился в их представлении до уровня дождевого червя.

Впереди показались треугольные опоры высоковольтной линии электропередач, пересекающие дорогу перпендикулярно. Неожиданно при приближении к ним отряд почувствовал усиление давления «черного спектра». В ржавых скелетах опор затаилась пульсирующая тьма, накачивающая себя энергией для выброса в сторону жертв. Максим заскользил взглядом по проводам и заметил странное образование на вершинах каждой из опор. Темные образования, отсвечивающие при определенном угле слабым фиолетовым светом.

Едва присмотревшись, он тут же получил урок от «черного спектра». Кристаллические образования, похожие на сосульки, свисающие с изоляторов и перекладин опоры, завибрировали и потекли черной смолой, обволакивающей сверху невидимую фигуру уродливого существа с длинными паучьими конечностями. Существо не имело глаз, но смотрело прямо на Максима, злорадно упиваясь произведенным эффектом устрашения. Его фигура была взята из кошмаров, генетически закрепленных в человеческой памяти, вызывая неконтролируемый ужас.

Максим поднял руку к лицу и впился зубами до крови в промежуток между большим и указательным пальцем. Боль помогла ему справиться с наваждение, а вот у Егора дела обстояли гораздо хуже. Он бросил автомат и с криком дал деру. Хорошо, что устойчивый к спектру Кайрат справился с собой и с ним. Кинулся поперек его курса и сбил с ног.

Максим бросился к ним, на ходу вынимая зеленую самокрутку. Для взведенной психики парня не было другого лекарства, кроме как транквилизатор, которым была пропитана конопля. При вдыхании дыма он оказывался в крови мгновенно, производя нужный эффект сразу.

— На, затянись, — Максим сунул обезумевшему Егору в лицо прикуренную самокрутку.

Тот трясущимися губами кое-как зажал ее и затянулся. Его глаза при этом бегали из стороны в сторону. Судя по их выражению, он видел что-то, и продолжал бояться. Егор сделал три быстрых затяжки и спустя несколько секунд расслабленно повалился на землю. Максим сделал после него одну затяжку и поинтересовался у остальных бойцов:

— Кому-нибудь терапия требуется?

Все отрицательно покачали головами. Максим поплевал на пальцы, затушил ими окурок и убрал его в портсигар. Отряд поспешил уйти подальше от высоковольтной линии, оказавшейся настоящей ловушкой.

— Вот вам и пример барьера, — произнес Максим. — Никакая анаша не спасет. Только излучатель. Надо же, чуть не откинулся. Ты чего там видел, Егор?

— Огромных змей или червей. Они так мерзко извивались и пытались надеться на меня, как удавы, — Егор передернул плечами. — А тебе что?

— Гигантский паук. Он стал видимым, когда его облило черной жидкостью, стекающей с кристаллов, — от воспоминания Максиму снова стало не по себе. Усилием воли он прогнал встающее перед глазами видение.

— Кстати, а почему кристаллы образовались на тех опорах? — спросил Толик. — Из-за металла или из-за высоты?

— Кристаллы образуются на чем угодно, не только на металле, — напомнил Максим.

— Тогда из-за высоты?

— Легко проверить. Можно подняться на тот холм и сравнить, где излучение сильнее, — предложил Максим. — Только я пас, потому что под транквилизатором. Один черт ничего не почувствую.

— Мне интересно, если теория насчет высоты подтвердится, то напросится один вывод: а есть ли излучение под землей? Я говорю про глубину в десятки метров. Что, если спектр гасится толщей земли? — Макар замер, дожидаясь ответа, но не дождался. — Вы подумайте только: можно не ездить каждые пять дней туда-сюда. Вырыли под каждым домом глубокий погреб, нет, одно здоровое убежище на всех, и жили бы спокойно, пять дней наверху, пять дней внизу.

— В Миролюбе не выроешь, там грунтовые воды близко, — остудил порыв напарника Толик. — А так попробовать стоило бы в каком-нибудь месте.

— В Белых Зорях есть холм в деревне. Можно было бы сделать из него жилой муравейник, — предложил Максим. Иногда он скучал по той жизни, которая была у него до присоединения к миролюбовской общине. От нее осталось приятное послевкусие расслабленного существования, чего после позволить себе не получалось ни разу.

Во второй половине дня ветер подсушил землю, позволив отряду выбрать более короткий путь. Они сошли с дороги и направились в сторону зоны по прямой. Шли до самого заката, точно зная, что ночевать придется на открытом пространстве под давлением «черного спектра». Когда солнце коснулось линии горизонта, Максим скомандовал привал. Отряд побросал вещи и устало опустился на землю.

Переночевать во тьме, когда любой шорох мог привести к испугу, можно было под излучателем, либо под воздействием наркотиков или алкоголя. Излучателя не было, алкоголь считался более опасным средством, чем конопля, поэтому выбор был очевиден. Максим вынул свой «портсигар».

— Значит так, добьем зеленую и одну белую на всех, иначе до утра не доживем, —