Поэтому я задвигаю свои амбиции поглубже и иду к острову, пусть мне и не хочется туда идти. В самом деле, что будет после того, как мы дойдем? Доплывем? Каким образом мы обучимся парить, пока грозная гора дымится и извергает лаву? Или же помрем, так и не найдя подходящего укрытия.

Наверное, я слишком много об этом думаю. Не получается, не думать, мои мысли, да само сознание, постоянно возвращают меня в наше невеселое настоящее. Нужно что-то другое, что-то совсем противоположное имеющейся цели. Например, из жертвы стать охотниками. Что если не солдаты будут охотиться за нами, а мы за ними? Почему нет? Мы можем начать выслеживать их и устраивать ловушки.

Да уж… Мардар на смех меня поднимет. Несмотря на постоянную компанию, я чувствую себя одинокой. Мужчины не знают о моей силе, не знают, каким образом она проявилась и при каких обстоятельствах. Они вообще ничего обо мне не знают, если разобраться. Поэтому я всегда одна. В своих мыслях, в своем прошлом и настоящем. Всегда. Следовало бы привыкнуть к такому порядку вещей, смириться, ведь меня так много учили смирению, должно же что-то остаться.

Эванлин постоянно говорила мне, если не можешь противостоять противнику, не действуй открыто, затаись. Ни разу не смогла прислушаться к ее наставлению. Против Хеуда я действовала открыто и победила. Его смерть я все же считаю победой. Одной мрази в мире меньше, но что-то мне подсказывает, Хеуд лишь сошка, пешка в чье-то большой игре, даже Дамир не тянет на сильного противника, несмотря на удавшуюся ловушку. Кто же тогда тот, кого стоит опасаться, затаиться и не вылезать открыто, пока не настанет нужный момент? Сайвос?

Король, забывший про былую славу свою и своих предков, я слышала тихие рассказы в таверне о том, что Его Величество предпочитает крепкую выпивку и фавориток государственным делам. Очень многим в Вонте заправляет наследный принц. До боли знакомая история. О принце и главнокомандующем королевской армией Айдере Непобедимом я слышала не так уж много. Говорят, в бою принца не одолеть. Прекрасно сложенный характер воина и победителя. Лидер от рождения, он легко обращается с абсолютно любым оружием. Но так ли это на самом деле? Произошедшие события и приоткрывшаяся правда, заставляют меня сомневаться во всем, что я слышала ранее.

Если принц настолько непобедимым, так почему бы не выпустить этого зверюгу на поле брани и не переломить ход войны в нашу сторону раз и навсегда, закончив эту кровавую баню. Уверена, столь обученный воин стоит многих солдат, вот только он единственный наследник короля. Папенька за сынка печется гораздо больше, чем, к примеру, за дочерей, которых у него аж две. И у обеих не особо скромная репутация, раз уж слухи и до Хорта дошли.

Еще мне доводилось слышать о бунтовщиках. Только обрывки фраз, но и этого достаточно, чтобы стало понятно, в Дасмарке не все так гладко. Возможно, дасмарский лорд не так натужно улыбался, как наш и люди решили исправить это дело. Или наконец поняли, как сильно их обманывают.

Как только рассвело Вулхи храпнул сильнее обычного и поднял грузный торс с земли, в попытках продрать глаза. Он всегда немного смешен, когда скидывает с себя остатки сна, этот грузный мужичок, отчаянно верящий, что мы с Мардаром заменим ему семью. Сегодня он, вероятно, смог выспаться, потому как я не разбудила его для дежурства, ни его, ни Мардара.

Интересно, как скоро они поймут, что мое тело не нуждается в постоянном отдыхе? За все время я ни разу не пожаловалась, как делают это обычные девушки, не посетовала на отсутствие удобств. Мне хватает двух-трех часов сна раз в три дня. Эти большие и неимоверно сильные мужчины не догадываются пока, насколько сильной может быть маленькая женщина, едва достающая им макушкой до груди. Вот только одна проблема — женщины слабы. По крайней мере, слабее мужчин, это просто неизменный факт, позволяющий им не быть добытчицами в городах, подобных Хорту. И в Хорте нет женщин, способных сравниться физическим превосходством с мужчиной. Даже Блэйя, охотница, она проворна и сильна, но туши зверей тащит на себе Анкерива.

Мне приятно, что ни разу за наше маленькое путешествие меня не навьючили тяжелым мешком с припасами, но вполне вероятно, я смогла бы его нести.

Окончательно проснувшись, Вулхи издал непонятный звук и встал, привычно пиная Мардара в плечо. Я незаметно отложила дневник, а после быстро спрятала его в сумку. Писать при них я не решаюсь, поэтому продолжить пришлось позже, намного позже. В то утро я не представляла, как изменится наше и без того шаткое положение.

— Доброе утро, птенчики, — мое ехидство иной раз меня саму и поражает.

— Чего не разбудила? Ты всю ночь просидела?

— Тебя добудишься, — ложь стала привычкой и давалась уже без особого усилия. — Пройдусь немного.

Страх как хотелось есть, желудок требовал пищи, как моя душа правды. Представляю, какого мужчинам, им еды нужно больше и для них она, несомненно, важнее.

Я решила пройтись вокруг нашего ночлега, осмотреться, и не зря. Чуть поплутав, вдалеке заметила старый заброшенный дом. Он стоит сильно позади таверны и вчера мы попросту его не заметили. Почему я решила, что он заброшен? Обычно это понятно по первому короткому взгляду, обветшалая облицовка, покосившиеся ставни на окнах, пару криво приколоченных досок, видимо, хозяева рассчитывали вернуться и не хотели, чтобы во время их отсутствия в дом влезли. Чуть приоткрытая дверь, свидетельство того, что в дом все же вторгались, и трава. Такая трава бывает там, где ее не косят и не состригают достаточно долго, и она уже не украшает дворик дома, а скрывает его собой. В этих краях зелени меньше, чем в Хорте, не мало, нет, но меньше, и она другая. Эта трава, облипающая первые ступени на крыльце, желтая, жесткая, выжженная жестоким солнцем и укрепленная соленым морским ветром. В нее не хочется упасть, чтобы насладиться голубым небом, пока в твое ухо назойливо тычется травинка.

Некоторое время я просто стояла и смотрела на этот дом, пытаясь понять, что останавливает меня от того, чтобы подбежать к напарникам и поделиться находкой. Вот оно, наше укрытие! Разве не прекрасно? Да, он стар, в ужаснейшем состоянии, но это не беда. Хижина мне тоже досталась не первой свежести. До меня в ней лет десять никто не жил. Я и сейчас не знаю, кто в ней жил до меня, просто тогда это было неважно. Ну в самом деле, какое мне дело до того, кто зажигал в очаге огонь или спал на скрипучей кровати? Тогда да, но не сейчас.

Смотря на этот дом, я твердо решила, что расспрошу у Мардара о своей хижине. Позже, ведь это не срочно.

Как же я ошибалась…

В конце концов я все же вернулась к мужчинам и рассказала им о своей находке. После долгих споров и пыхтений Вулхи, мы решили остаться там еще на ночь. Мардар, один, чтобы не привлечь внимания, сходит до таверны, запасется припасами, на следующий день то же сделаем Вулхи и я. Не знаю, насколько это не привлечет внимания, но вариантов у нас не так уж, чтоб много. И после отправимся к морю.

Но эта еще одна ночь на твердой земле, не угрожающей погладить нас лавой, важна. Важна для всех нас.

Собрав свои жалкие пожитки, мы отправились к последнему нашему пристанищу, чтобы за ночь проститься с прежней жизнью и мечтами. Мардар незаметно взял меня за руку и впервые за все время, я ощутила, что ему тоже страшно, возможно даже страшнее, чем мне или Вулхи, ведь он понимает и знает больше нашего. Чуть помедлив, я нащупала широкую ладонь Вулхи. Так мы и шли вместе до тех пор, пока Мардар не свернул в сторону таверны, а мы продолжили путь до заброшенного дома.