прятала ото всех лицо. По пути мне встречались придворные и другие слуги. Последние либо не обращали на меня своего внимания, либо провожали заинтересованными взглядами.

Но в какой-то момент меня решили остановить.

— Эй, а ну стой! — раздался грубоватый окрик позади. Я застыла, как вкопанная. — Ты еще кто такая? — голос принадлежит женщине. Я обернулась и увидела перед собой полную невысокую женщину с недовольной физиономией. На ней знакомая форма для слуг, но с одним отличием — большой круглый живот венчает огромный фартук.

— Я? — слегка растерялась я, застыв посреди коридора. Дамочка с подозрением глядела на меня. — Я новенькая, — заявила я как можно более высокомерно.

— Новенькая? — уточнила дама и воровато скользнула глазами в сторону. — Не припоминаю новеньких в штате, — ее маленькие поросячьи глазки опасно прищурились.

Ситуация близка к провалу. У меня не осталось никаких вариантов, кроме как идти ва-банк.

— Меня прислала сама леди Джейн, — заявила я и горделиво выпрямила спину. Я смотрела на главную служанку таким взглядом, словно говорила ей: «Вы же понимаете, что леди Джейн вот-вот вернется, поэтому мое присутствие во дворце очень важно для нее?». Дама в фартуке открыла рот от изумления, в ее глазах зажглись огни восхищения.

— Леди Джейн говорила, что у нее еще есть свои люди во дворце, — закивала женщина.

Кто бы сомневался! Если ее выбрал в невесты сам император, то влияние семьи девушки куда выше, чем у простых придворных. Вольф может сколько угодно рассказывать мне про ее молодость и одаренность. Он не дурак и прекрасно понимал, что своим решением возвышает целый род.

— Именно, — сквозь зубы прошипела я на легковерную даму. — Поэтому постарайтесь не мешать мне. Не то я доложу обо всем своей госпоже, — бросив угрозу, я развернулась и спешно пошла дальше по коридору. Пока главная служанка ловила ртом воздух, я успела скрыться за поворотом.

«Целительский корпус» — гласит вывеска над большими двустворчатыми дверями. «Посторонним не входить!» — приказывает надпись справа.

Так разве суженая императора — посторонняя? Да я же практически родная! Раз я разделила магию с самим императором, то мне должны быть открыты все двери. Тем не менее, полной уверенности у меня быть не может. Поднося руку к двери, я молилась всем богам, чтобы она открылась. Да что там богам! Прикладывая ладонь и вливая в дверь каплю своей магии, я начала молиться самим драконам.

Дверь целительского корпуса с глухим звуком приоткрылась.

Сработало! Путь открыт. Я нырнула за дверь, и в нос ударил приторный запах лекарств. Знакомый аромат. В академии, из которой меня выгнали, пахло точно также на тех этажах, где учились готовить снадобья.

Я увидела пустой длинный коридор в голубых тонах. Никого нет, ни единого звука не слышно. Здесь хоть кто-то присутствует? Неужели во дворце все настолько здоровы, что даже целители целыми днями спят и плюют в потолок? Я осторожно сделала несколько шажков. Никто не вышел мне навстречу и не спросил строгим голосом, что это я тут делаю. Пройдя еще дальше, я осмелела и зашагала по коридору с таким видом, словно всю жизнь тут живу.

Если где-то есть багряное золото, то оно здесь, в целительском корпусе. Для его хранения нужны особые условия, которые обеспечивают только с помощью артефактам, которые питаются магией целителей. Но где могут хранить столь ценный эликсир? На дверях лишь дежурные надписи: «Главный целитель», «Помощник главного целителя», «Секретарь главного целителя». Не целительский корпус, а личное крыло главного целителя, ей-богу.

Я прошла до конца коридора, но так и не встретила ни одного живого существа. Вымерли все, что ли? Я дошла до конца коридора и уперлась в металлическую дверь.

Хм… Все остальные двери здесь деревянные, а эта металлическая, еще и выкрашена в чужеродный желтый цвет. Ее как будто притащили сюда из другого места.

«Хранилище» — гласит затертая надпись на желтом фоне.

Так. Похоже, я нашла то, что искала. Вопрос лишь в том, пропустит ли меня эта дверь также легко, как предыдущая. Закрыв глаза, я осторожно положила ладонь на ее поверхность. Не успела ни о чем подумать, как ощутила острый укол в средний палец.

«Ай!» — воскликнула я про себя и вдруг осознала: магия крови. Она считывает не только структуру магии, но и саму сущность того, кто просит разрешения войти. Это значит, что дверь «запомнит» именно меня. Вольф без труда сможет узнать, что именно я заходила сюда и просила разрешения войти.

Щелк.

Хранилище приоткрылось, приглашая меня войти внутрь. Неужели пропускает? Я с опаской заглянула в образовавшуюся щель. Внутри виднеются стеллажи со склянками, нос щекочет запах затхлого воздуха. Выбора нет, придется идти внутрь. Стоило мне войти, как дверь за моей спиной с громким хлопком закрылась. В хранилище нет окон, поэтому я оказалась в глухой коробке со стеллажами и тусклым освещением. Мне стало не по себе.

Я окинула хранилище беглым взглядом. А здесь все не так просто, как показалось на первый взгляд. Стеллажи выполнены из драконьей стали, каждая склянка стоит на индивидуальной подставке. Перейдя на магическое зрение, я увидела защиту над каждым предметом, который хранится здесь. Так просто ни к чему не притронешься.

Багряное золото… Его хранят в специальных призмах. Заглянув за пару стеллажей, я без труда нашла то, что искала. Вот оно, почти на самой верхней полке. Пришлось поднести лестницу и закрепить ее, чтобы взять то, что мне нужно. И снова я застыла, не зная, позволит ли магия прикоснуться к самой ценной жидкости в мире. Вокруг нее особенно мощная защита, и почему-то мне кажется, что ставил ее лично Вольф. Не знаю, откуда это предчувствие, но то, как сплетены эти силовые линии, очень похоже на стиль императора.

Я коснулась пальцем гладкой грани призмы, и серебристая поверхность тотчас вспыхнула синим сиянием. Деваться некуда, нужно действовать. Собравшись с духом, я начала плести заклинание. Годы учебы в академии не прошли даром, как открывать такие призмы мне прекрасно известно.

Синее сияние на гранях сменилось красным, затем желтым, а в следующее мгновение цвета замелькали с огромной скоростью. Призма вспыхнула ярко-белым и вдруг…ее стенки начали рассыпаться. Грани призмы растворились, словно сахар от воды. Моим глазам предстал фигурный