Но Ги-Мле было совсем не смешно.

– Что мне сказать дяде? – с несчастным видом спросила она, – лучше забери меня во дворец прямо сегодня, я не смогу там… пожалуйста, Бикир.

Бикир встал и подал ей одежду.

– Дворец – после свадьбы. Одевайся, любимая, и ничего не бойся. Я поговорю с Ки-Киялом.

– И что скажешь? – испуганно спросила Ги-Мла.

– Правду, что еще? Или ты считаешь его за дурака?

– Он выгонит меня из дома, – сокрушенно ответила девушка.

– Не выгонит, – уверил ее Бикир, – а если это вдруг и произойдет, конечно, моя невеста не останется на улице. Если до этого дойдет, отец проведет церемонию прямо завтра. Но ты понимаешь, что скажут о такой поспешности? Я-то привык, что обо мне судачат, а тебе вряд ли будет все равно. Давай отложим этот вариант как крайний и поторопимся, солнце садится.

Если бы взглядом можно было убивать, Бикир сейчас хрипел бы в агонии прямо у дверей дома Кигилов. Внутри Ки-Кияла все клокотало от негодования. После напряженной паузы, во время которой Ги-Мле отчаянно хотелось спрятаться за спину жениха, он ледяным тоном произнес:

– Вас не было целый день. Только не надо говорить, что вы все это время катались по улицам.

– Не будем, – ответил Бикир, сжав руку Ги-Млы, – господин Ки-Киял, нам нужно поговорить.

Митверхал нахмурился. Самые дурные предчувствия, похоже, начинали сбываться.

В кабинете Бикир не сел в предложенное кресло, а остался стоять.

– Господин Ки-Киял, что бы я сейчас ни сказал, вы все равно не поверите. Не буду утомлять небылицами, скажу прямо: Ги-Мла теперь не ваша, она теперь моя.

Ки-Киял раскрыл рот.

– Значит, вы?.. – воспитание не позволило ему продолжить.

– Да, – Бикир не опустил взгляда, как ожидал Митверхал.

Ки-Киял замолчал, упираясь кулаками в стол и разглядывая позолоченную чернильницу – клюковаста. Мучительно перебрав в голове все варианты, он наконец взглянул на Ар-Раара.

– Так вы теперь… получили от моей племянницы, что хотели… и расторгнете помолвку?

Сын Митверхала слегка улыбнулся. Да главный Кигил трясется, как промокший синакотик!

– Как вам такое пришло в голову, господин Митверхал? Никакая сила не заставит меня отказаться от Ги-Млы, я действительно люблю ее. Я затеял этот разговор для того, чтобы убедить вас не усложнять ей жизнь из-за сегодняшнего дня.

С шумным вздохом Ки-Киял опустился в кресло. По крайней мере, дом Кигилов не будет опозорен. Немного успокоившись, он кивнул.

– Хорошо. Но я поговорю с ней.

– Можете спросить меня, если интересно. Незачем изводить Ги-Млу. Я обещал ей все уладить.

Ки-Киял криво усмехнулся.

– Мне вы тоже пообещали.

– Что с ней ничего плохого не случится. Разве я не сдержал обещание? Я не сделал ее несчастной, не причинил вреда, я по-прежнему готов жениться. До свадьбы месяц, даже если… у нашей прогулки… будут последствия, никто ничего не поймет. Где я нарушил слово?

Гнев Митверхала поутих, опасения развеялись. Как у этого негодяя все складно получается.

– Ну, если так посмотреть…

– Пообещайте, Ки-Киял, что не заставите Ги-Млу испытывать стыд и неловкость. До свадьбы она – гостья в вашем доме.

Ки-Киял помедлил с ответом.

– Хорошо, обещаю. Но постарайтесь все же не давать повода для сплетен.

Бикир кивнул.

– Разумеется. Еще кое-что, Ки-Киял.

– Слушаю.

– Я хочу остаться на ужин.

Митверхал с облегчением рассмеялся.

– Еды, я думаю, у нас хватит.

Сын Митверхала попал домой лишь ночью. В своем кабинете он обнаружил неторопливо потягивающего вино Бакара.

– И где ты шатался целый день? – поинтересовался Преемник.

– И кто тебе разрешил здесь пить мое винишко? – передразнил его Бикир.

– Что, был на свидании?

Бикир улыбнулся, и Бакару оказалось достаточно посмотреть на него.

– Ты, похоже, слетал на небеса и обратно, как Ксай, – сказал он, – ну ладно, дело-то не в этом. Шэд прислал флюмайса. Он кое-что расшифровал, хочет нас видеть, ждет до четырех ночи.

– Через тоннель или верхом? – Бикир порадовался, что не успел раздеться.

– Через тоннель, – ответил Бакар, – верхом незаметно не уедешь. Отец заинтересуется. Пошли, заодно расскажешь, как дошел до такой жизни.

– Ладно, только если ты захлебнешься слюнями, я не виноват.

Бикир шагал по знакомому тоннелю и думал, почему за столько веков никто не обнаружил этих ходов, ведь постоянно разрушались и строились дома, копались колодцы, прокладывались дороги. Но подземные ходы, будто заговоренные, оставались скрытыми. Вероятно, магия Шикиэртов не пропала совсем и продолжает хранить тайну. Они почти пришли. По дороге Бикир рассказал брату о сегодняшнем свидании, они вместе посмеялись над реакцией Ки-Кияла. В отличие от него, Бакар воспринял все как само собой разумеющееся, но удивился, что инициатива принадлежала Ги-Мле.

– Хм, ни разу не слышал, чтобы девчонка сама приставала, да еще до свадьбы. Ты счастливчик, братишка, – подытожил Преемник рассказ близнеца.

Бикир услышал нотки зависти в его голосе. Они с детства рассказывали друг другу все, но сегодня он впервые подумал, что не стоило быть настолько откровенным. Бакар же раздумывал о том, почему им попались такие разные женщины. Минги ни разу не показала, хорошо ей с ним или плохо. Она не сопротивлялась и всегда выполняла его желания, но эмоциональный и темпераментный Бакар хотел совсем другого – огня и страсти. Сам виноват, нужно было узнать ее поближе прежде, чем связывать себя на всю жизнь. Одно радует, у него есть Мэй-Ланги.

Еще пара поворотов, и они на месте. Бикир не любил ходить по этим подземельям. Темно, тесно и нечем дышать. Но все-таки тоннели – очень полезная штука. Можно попасть в любую точку города и даже за его пределы. Шэд рассказывал, один ход ведет даже к Последнему Пристанищу. Рука с факелом затекла. Привычным движением Бикир перекинул факел в другую и вдруг согнулся пополам от резкой боли в животе. Факел выпал из руки, Бикир шагнул к стене в поисках опоры. Словно раскаленный клинок прошел снизу-вверх и взорвался в мозгу оглушающей вспышкой.

– Бакар! – успел он позвать на помощь, сполз по стене и потерял сознание.

Он блуждал по каким-то темным коридорам. Двери, двери, повороты. Света слишком мало. Он видел даже не двери, а смутные очертания. Вокруг – никого, но он сам не свой от ужаса. Он не мог вспомнить, зачем он здесь, но упорно что-то искал, пытался открыть каждую дверь. Некоторые открывались, но он опять попадал в такой же коридор. Кто-то невидимый в темноте преследовал его. Нужно добраться до цели раньше, чем его настигнут. Что он ищет? Ужас стучал в мозгу как огромный барабан, когда он открыл одну из бесчисленных дверей и увидел Ги-Млу, сидящую на соломе, грязную, избитую и в разорванной одежде. Вот он, конец его поисков! Бикир рванулся к девушке, но она отшатнулась от него. А потом пропала, он остался один в этом каменном мешке с кучкой соломы в углу. В отчаянии он огляделся вокруг и вдруг отчетливо ощутил: то, что преследовало его, уже здесь, он сейчас умрет. Просто от того, что жизнь без Ги-Млы не нужна и не имеет смысла. Наступила абсолютная и безграничная тишина – это перестало биться сердце. И тогда он, собрав остатки сил, закричал: