Решив не оставлять все лавры имперскому флоту, многиепростые минотавры начали прыгать в шлюпки, собираясь самостоятельно плыть кгалере. Одного из командиров, пытавшегося запретить самосуд, просто сбросили вводу. С галеры в шлюпку кинули копьё, которое вонзилось в борт и затрепетало,пронзив ногу минотавра на носу.

Это событие послужило последней каплей. Когда первая лодкаповернула назад, чтобы доставить раненого на берег, множество другихминотавров, вооружённых секирами, копьями и дубинами, начали отчаливать навсём, что могло держаться на плаву. Кто-то уже притащил охотничьи луки ипринялся обстреливать галеру с берега. Один из неосторожно высунувшихсялюдоедов с криком полетел вниз, получив стрелу в грудь.

Военный корабль выстрелил, но низкие борта спасли галеру,камень впритирку перелетел через палубу, вызвав дикую ярость в толпе на берегу.Между тем людоеды готовились решительно отбиваться от жаждущих крови минотавровв лодках, они выстраивались вдоль борта, готовя дубины и копья.

В этот момент большой отряд всадников с криками врезался втыл толпы, опрокидывая и топча. Солдаты наносили удары плашмя, хлесталиплётками, стремясь рассеять и обратить в бегство.

— Дорогу императору! — вопил огромный хектурион, —Разойдись! Дорогу!

Толпа по инерции сопротивлялась — до тех пор, пока неувидела высокий шлем Хотака с развевающимся хвостом позади. Взревели рога,Хотак понёсся в самый центр скопления народа. Имя повелителя подобно огнюпронеслось в толпе, и минотавры дрогнули.

Теперь и зажатые со всех сторон портовые легионеры смоглиначать действовать, ударив с другой стороны.

— Командующий Оркиус, передайте сигнал судам прекратитьвыстрелы! — прокричал Хотак. — Хектурион, руби всех, кто будет сопротивляться!Кто-нибудь, верните эти проклятые лодки обратно! — Повернувшись к скачущемурядом людоеду, он добавил: — Голгрин, не отставай!

Несмотря на внешнее спокойствие, эмиссар понимал, как опаснобудет остаться одному. Перед императором все расступались, но в Голгрине ужепризнали людоеда. Многие показывали на него пальцами, Однако пока эмиссар былвне пределов их досягаемости — скакавшие рядом стражи пресекали все попыткиобезумевшей толпы дотянуться до него и сбросить вниз.

Теперь перед императором образовалось свободноепространство, и он смог подъехать с эскортом к самой воде. Получившие сигналкорабли ослабили натяг катапульт, но не сняли вражеское судно с прицела.Большинство лодок поворачивало назад, хотя несколько упорно плыло к галере. Издоков стремительно выскочило несколько шлюпок с легионерами, стоящий на носупервой шлюпки декарион грозным басом кричал, что император приказываетповернуть обратно.

Или не понимающие, или преднамеренно издевающиеся людоедырешили метнуть копья в своих спасителей. Одно из них ушло в воду в каком-тодюйме от борта лодки декариона.

Хотак спешился и поглядел на Голгрина:

— Объясни своим воинам, что минотаврам не должен бытьнанесён никакой вред. Если это случится, даже я не смогу остановить толпу.

Голгрин кивнул и, сопровождаемый воинами, прикрывающими егоспину, пошёл на край причала, где отчаянно замахал, пока его не заметили наборту.

— Креегах! — кричал он. — Суруталан Урсув суурт! Креегах!Ярин суру ки ф`хан! Ки ф`хан!

Людоед на борту скрылся, а затем появился в сопровождениидругого, в ржавом нагруднике.

— Капитан? — бросил Хотак.

— Нет, первый помощник и мой старый друг. Голгрин вновьпрокричал свои приказы. Первый помощник неохотно кивнул. Он пролаялраспоряжения команде, которая все ещё готовилась к бою, но, поскольку к нему несразу прислушались, взревел и разбил несколько голов — для нужного эффекта.

— Твоей галере нельзя здесь оставаться, — сообщил императоргостю. — Мой народ ещё не подготовлен к такому повороту событий.

— Они не вернутся в Керн без твоего скромного слуги. Но еслиони останутся, их, так или иначе, убьют, правильно?

Хотак задумчиво потёр подбородок:

— Есть только одно место, где они могут ожидать тебя.Командующий Оркиус, у меня есть приказ для тех военных кораблей.

Он тихо отдал распоряжение, и глаза Оркиуса удивлённорасширились, но он лишь покачал головой:

— У меня есть пара толковых солдат, чтобы исполнить это, мойимператор.

Пока посыльные отправлялись на корабли, здоровый глаз Хотакавновь воззрился на Голгрина:

— Думаю, пора и тебе послать подобное приказание на галеру.

— Ты приказываешь мне уехать?!

— Ты прекрасно знаешь, что наши дела не закончены, лордГолгрин. Но небольшой отдых, как и подобает моему высокочтимому гостю…

Людоед усмехнулся, показав подпиленные зубы:

— Великий Хотак, как всегда, слишком добр.

— Просто дай им команду, мой друг. Чем скорее галера уйдётиз Нетхосака, тем лучше.

Взмахнув плащом, эмиссар повернулся к судну, где над бортомвсе ещё маячила голова первого Помощника, и пролаял команду на своём гортанномязыке. Хотак внимательно прислушивался, и хоть он слабо знал людоедский, нообщность предков позволила ему кое-что понять. Голгрин действительно отдалнужный приказ, и помощник скрылся из виду.

Толпа в порту потихоньку успокоилась, осознав, что императордержит всё под контролем. Что делает Голгрин рядом с Хотаком, было непонятно,но, поскольку людоед казался хорошо охраняемым, многие решили, что он взят вплен. Хотак не сделал ни движения, чтобы опровергнуть подобные мысли.

Вскоре боевые корабли начали маневрировать, расступаясь в стороныи освобождая проход людоедскому судну. На галере плеснули весла, и онапринялась выгребать к выходу из гавани. Из толпы вновь раздались насмешки,несколько людоедов загорелись ответить, но помощник заметался между гребцами,раздавая удары налево и направо. Галера, набирая ход, проплыла между отошедшимина безопасное расстояние кораблями минотавров, и они двинулись следом, хлопаяпарусами в усиливающемся ветре. В отдалении грохотал гром, но все три суднаневозмутимо следовали своим приказам, уходя в открытое море.

Убедившись, что кризис разрешился, Хотак перенёс внимание натолпу: он ясно видел, что теперь многие испуганно глядят на него, опасаясь, чтоимператор захочет наказать их за попытку бунта.