Вместо этого он отсалютовал своим подданным, и народ ответилрадостным рёвом. Вокруг принялись скандировать имя императора, словно он однимдвижением руки победил всех людоедов сразу. Голгрин тихо усмехался, следуя заним и не обращая внимания на раздающиеся насмешки.

Вновь взревели рога, и эскорт императора тронулся в обратныйпуть.

— Мы были на краю… — пробормотал Хотак себе под нос,приветствуя минотавров. — Хорошо, что хватило сил усмирить бунт в зародыше…

— Они действительно полностью тебе подчиняются! — Голгринвскочил в седло, чтобы не отстать. — Ты можешь приказать им что угодно, и ониповинуются.

Улыбка, демонстрируемая толпе, дрогнула — император знал, начто намекает эмиссар.

— Да, возможно… — Единственный глаз впился в людоеда. — Яведь правильно понял твою мысль, эмиссар, не так ли?

Первый раз за прошедшие месяцы Фарос прекрасно выспался идаже слегка улыбался, когда утром его разбудили, стражники. Юноше даже пришлосьспециально состроить мрачную гримасу, чтобы не выдать себя. Малейшее подозрениеохраны могло разрушить все их планы. Ультар вёл себя как обычно, но даже в егоглазах плясали лукавые искорки, чего Фарос до этого никогда не видел. ОдинДжапфин, казалось, оставался равнодушным, как будто ему было всё равно —работать или готовиться к побегу.

Они проглотили бурду из горшков и ждали сигнала к погрузке.

— Разве ещё не пора? — нервно спросил Фарос.

— Может, у них какая-нибудь задержка, — предположил Джапфин.

— Тихо! Стража идёт, — прикрикнул на них Ультар. Все онизнали уродливую фигуру, что нависла над ними, поглаживая рукоятку бича.

— У вас троих на сегодня новые распоряжения! Грузитесь вфургон номер двенадцать! И живо, поняли?!

— Да, — быстро кивнул Фарос, отвечая за всех.

— И сделайте так, чтобы я не повторял два раза, потому что яне буду! — Пэг быстро зашагал прочь. Ультар задумчиво посмотрел по сторонам:

— До сигнала осталось чуть-чуть. Должно хватить времени…Пошли!

— Куда ты собрался? — зарычал Джапфин.

— Назад, в барак, забыл одну важную вещь. Когда они пришли,Ультар кивнул чёрному минотавру, велев постоять на страже, Джапфин сутуло ивнешне безразлично уселся у дверей, а компаньоны проскользнули внутрь,захлопнув за собой дверь.

Ультар быстро начал сдвигать ветхие нары в сторону, а затем,присев, принялся отдирать доску от пола. Фарос, как мог, помогал ему.

— Что мы делаем?

Моряк не ответил, и через мгновение их взглядам предсталмаленький тайник, где лежали веши, утаённые заключёнными. Не обращая вниманияна бесполезные сейчас предметы, Ультар сунул руку глубоко вниз и принялсяшарить в глубине тайника.

— Он должен быть здесь… — прошипел он с натугой, — Прошлостолько… времени, но он должен… Э-эх!

Татуированный минотавр выпрямился, держа в руке слегкаржавый, но все ещё острый кинжал. Его лезвие было добрых шести дюймов в длину —такие же Фарос видел у стражников.

— Нашёл на мертвеце, когда однажды рухнула шахта, а потомприпрятал здесь. — Ультар обнажил зубы в дикой ухмылке. — Все не мог придумать,как его лучше употребить. Часто размышлял о нашем старом приятеле Пэге… НаПэге, в Пэге… Я резал и кромсал Мясника сотни раз… мысленно, конечно, думал,вдруг будет шанс применить кинжал получше… вот он и появился!

Дверь приоткрылась, и в щель просунулась голова Джапфина:

— О чём вы тут болтаете?! Давайте быстрей, или всё пропало!

Ультар шагнул вперёд, но Фарос указал на зияющее отверстие вполу.

— А как насчёт пролома? Мы не можем оставить все как есть!

— В чём проблема? — хрюкнул Джапфин. — Когда они этозаметят, мы уже будем на свободе.

— Но остальные! Их же всех высекут! Ультар жёстко покачалголовой, положив ему руку на плечо:

— У нас нет времени маскировать тайник. Фарос уже знал ответи понимал, что моряк говорит верно. С тяжёлым сердцем он последовал за друзьями— на дворе уже выли рога.

Заключённые быстро выстраивались в очереди и двигались ксвоим фургонам, среди которых выбранный Итонусом стоял особняком. В очередишахтёров друзья увидели пятерых заключённых и некоторых стражников, но никакихвестей от бывшего патриарха не было.

— Теперь все, — проговорил возбуждённый надсмотрщик, —Осталось только дождаться Итонуса, и можем трогаться.

— Он придёт, Харод, — прорычал минотавр, который вчера стоялна часах у барака. — Успокойся и не подавай виду.

Харод нервно задёргал ушами — он нервничал все больше.

— Успокойся. А ты знаешь, на какой риск я иду? Давайтезалезайте все внутрь, когда появится патриарх, сэкономим время!

Заключённые привычно повиновались. Когда Харод приковывалих, он указал на оси, протянутые поперёк фургона. Каждая из них крепиласьогромными шипами к полу, а для цепей имелись специальные углубления, которыезакрывались стальной задвижкой, а затем сверху прикрывались простой деревяннойпланкой на запоре. Продев их в цепи заключённых, Харод пробормотал:

— Я оставлю задвижку открытой, закрою на замок толькопланку, как только выедем, я отопру его.

Надсмотрщик выскользнул из фургона; заключённые неловкошевелили цепями, которые так ненавидели. Попытавшись не волноваться, Фароснаклонился вперёд и закрыл глаза, но тут же рядом раздался напряжённый шёпотХарода:

— Сюда идёт Пэг с двумя стражниками!

Фарос приник к маленькой щёлке в обшивке фургона — уверенныйв себе Мясник с жуткой гримасой приближался вместе с двумя высокими мечниками,

— А ну разгрузи фургон для осмотра! — заорал он. — Живо!

— Да ведь уже пора выезжать, — недовольно заворчал Харод,разыгрывая усердного солдата. — У меня приказ…

— Ах, у тебя приказ! — заорал Мясник и вытянул его бичом поспине. Один из мечников залез в фургон и, впиваясь взглядом в заключённых,потряс запоры. Затем с ворчанием вылез, доложив:

— Они не могут пошевелиться. Цепи натянуты плотно, Пэг.

Некоторые в фургоне тихо запаниковали, опасаясь, как бы ихплан не отменили и не превратили их снова в обычных рабов. Едва стражиперестали обращать на них внимание, Фарос вспомнил слова патриарха: