Когда Воротников уходил из комитета, то спросил у одного из руководителей ведомства госбезопасности:

– Чего вы добиваетесь?

– Мы хотим создать новую службу.

– Хорошая идея, флаг вам в руки. Создавайте. Но только имейте в виду, что с этим личным составом вы ничего не создадите кроме КГБ СССР, потому что этих людей не перевоспитать. Для того чтобы создать новую службу, надо уволить всех до единого и набрать новых людей.

Генерал Воротников оказался прав, потому что не реализовались те принципы, на которых строили российскую госбезопасность генерал Иваненко и его единомышленники. Прежде всего – это контроль, парламентский, постоянный, повседневный. Не за оперативной работой, разумеется, не за вербовкой агентуры. А прежде всего кадровый. Осенью 1991 года в российском парламенте создали комиссию по контролю за деятельностью органов госбезопасности. Она утверждала начальников областных или краевых управлений. Российские депутаты были весьма требовательны к кандидатам, особенно народный депутат Владимир Константинович Варов, бывший следователь псковской прокуратуры… Общественный контроль тоже не был фикцией. Иваненко считал своим долгом постоянно встречаться с журналистами и отвечать не на заранее согласованные вопросы, а на все, в том числе неожиданные и неприятные. Но мы забежали вперед…

Вадим Бакатин невысоко оценил КГБ, чем, вероятно, сильно обидел чекистов:

– Я раньше всегда удивлялся, что Крючкову на любую сессию или совещание чемоданами тащили бумаги и он сидел и что-то такое с ними делал… Когда я сам увидел эти бумаги, то с удивлением обнаружил, что все это можно узнать из газет.

Вячеслав Никонов подтверждает:

– Бакатин изумился тому, какое количество ненужных бумаг ему идет. Много рутинной информации. Значительная часть донесений разведки содержала в себе реакцию Запада на те или иные выступления советских лидеров или западные оценки происходящего у нас внутри страны. Говорить о том, что на стол председателя КГБ стекалась сверхценная информация, не приходилось…

Бакатин говорил мне, что он думает о КГБ:

– В контрразведке тогда шли бесконечные дискуссии о чекизме и чекистских традициях. Плюс ведомственные склоки. И при этом не могли понять, что деятели ГКЧП сами все развалили. Разве может спецслужба так плохо спланировать даже путч? КГБ все проморгал, государство развалилось, а они не заметили. КГБ и не спецслужба вовсе. Потом, когда чеченская война началась, чекистов ругали:

Дудаева поймать не могут! Да они не приучены ловить, не готовы к такой работе, какой профессиональные спецслужбы должны заниматься. Их работа была следить, что какой профессор где говорит. Или гадить ЦРУ в какой-нибудь африканской стране…

Чекисты возненавидели Бакатина после истории с американским посольством.

16 мая 1969 года подписали советско-американское соглашение о строительстве новых зданий посольств в Москве и в Вашингтоне.

Под американское посольство выделили участок в Девятинском переулке. А в августе 1985 года американцы заявили, что строящееся в Москве новое здание посольства Соединенных Штатов нашпиговано подслушивающими устройствами. В почти готовом здании были прекращены все работы. Советских рабочих, которые ударно трудились на американской стройке, изгнали. Но было поздно.

Американская служба безопасности выяснила, что советские мастера начинили стены таким количеством подслушивающих устройств, что здание превратилось в один большой микрофон. Сенат США пришел к выводу, что «это самая масштабная, самая сложная и умело проведенная разведывательная операция в истории». Эту операцию следовало бы назвать и самой бессмысленной, поскольку деньги были потрачены зря…

Строительство началось в конце 1979 года. Операция КГБ СССР по оснащению нового здания посольства подслушивающей системой – тремя годами ранее, в 1976-м. По взаимной договоренности несущие конструкции, стены, перекрытия сооружались из местных материалов. Хотели сэкономить. Облицовочные материалы и все, что необходимо для внутренней отделки, а также лифты, электрооборудование, оконные стекла и рамы американцы доставили с родины.

Строили здание в основном советские рабочие. Всего несколько офицеров безопасности следили за рабочими и проверяли строительные материалы. Американские спецслужбы высокомерно полагали, что сумеют легко обнаружить и демонтировать все подслушивающие устройства. Недооценили научно-технический уровень советских коллег.

Большая часть подслушивающих устройств, как выяснилось позднее, была вмонтирована в бетонные плиты еще на заводе. КГБ использовал технику, которой не было у США. В стенах здания находились микрофоны такой чувствительности, что они записывали даже шепот. Советские агенты умудрились встроить подслушивающие устройства и в пишущие машинки, чтобы можно было расшифровать их дробь и понять, какой текст печатается. Американцы признали, что российские спецслужбы на этом направлении обставили и европейцев, и самих американцев.

Советская спецтехника была снабжена собственным источником энергии, что позволяло электронике передавать каждое слово, произнесенное в здании посольства. Американские контрразведчики пришли к выводу, что избавить здание от подслушивающих устройств практически невозможно.

В качестве ответной меры конгресс принял закон, запрещавший Советскому Союзу использовать уже построенное новое здание в Вашингтоне. Возникла тупиковая ситуация.

В декабре 1991 года Вадим Бакатин сделал шаг, казавшийся немыслимым: передал американцам «техническую документацию средств специальной техники для съема информации». Бакатин считал, что это докажет готовность Москвы к партнерству с Соединенными Штатами. Он принял это решение не в одиночку, а спросив мнение технических подразделений КГБ. Они доложили, что 95 процентов всей подслушивающей системы американцы уже выявили сами.

Бакатин написал письмо президенту СССР. Горбачев наложил резолюцию: «Решите этот вопрос совместно с Панкиным». И министр иностранных дел СССР Борис Дмитриевич Панкин, и сменивший его в ноябре 1991 года Эдуард Амвросиевич Шеварднадзе, и министр иностранных дел России Андрей Владимирович Козырев – все были за. Бакатин на всякий случай позвонил еще и Ельцину. Тот сказал:

– Действуйте.

Но телефонный разговор к делу не подошьешь. Бакатин допустил ошибку. Санкцию двух президентов он получил, а оправдательным документом не обзавелся. Из-за этой истории бывшие подчиненные называют Бакатина предателем. Американцы не поверили в искренность Бакатина. Они априори исходили из того, что всю правду им конечно же не скажут. Но после того, как Бакатин передал схему размещения устройств, 4 июля 1992 года конгресс США отменил закон, запрещавший заселение нового советского посольства. Началась реконструкция здания американского посольства.

Когда в Вашингтоне наконец решили судьбу пустого и мрачного здания из красного кирпича, которое столько лет стоит в центре Москвы без всякого толка, я спросил в прессслужбе посольства, нельзя ли побывать на заброшенной стройке. Это было поздней весной 1996 года. Мне разрешили, но приставили ко мне мило улыбавшуюся хрупкую барышню с большим револьвером в черной кобуре.