Все мое тело напряглось.

– Да уж…

Энн не могла не заметить моего состояния.

– Меган, что-то не так?

– Да, – процедила я сквозь зубы, – что-то определенно не так. Вы меня извините, пожалуйста.

Я поправила парик и прошла через весь зал к столу Хэнка. Он был как раз на середине какой-то истории, очаровывая Сэма Лэнхэма и других гостей. Когда я ударила кулаком по столу, посуда загремела.

– Ты, засранец, конечно, извини, но мне вот интересно, как у тебя только хватает наглости на то, чтобы сидеть здесь, на моей вечеринке, быть гостем моей семьи и так гнусно притворяться?!

Хэнк ошарашенно уставился на меня. Энн Фостер последовала за мной, гадая, что случилось.

– Меган? – позвала она, но я, не обратив на нее никакого внимания, снова обратилась к Хэнку:

– Так, значит, «Энерджи ЭКСТИ»!

Теперь я разглядела других мужчин, сидевших за столом. Помимо Сэма там сидели еще два бывших футболиста, тяготевших больше к энергетическому бизнесу, чем к спорту. Их, судя по всему, давно уже больше привлекали крупные сделки, чем забитые голы.

Хэнк оглянулся на полный зал людей, встал и взял меня за руку.

– Давай поговорим об этом снаружи, – прошептал он.

– Зачем? Так ты сможешь еще раз соврать мне?

– Меган, ты действительно хочешь сделать это здесь?

На нас уже начали оборачиваться.

– Почему бы и нет?

Я заметила, как к нам пробирается папа, а за ним шла и мама. Она выглядела растерянной. А ведь это она еще не слышала остального. Тетя Камилла и дядя Дэн встали со своих мест.

– Что случилось? – спросила мама. – Мне очень жаль, – обратилась она к Хэнку и мужчинам, сидящим рядом.

– Не извиняйся перед ним!

Теперь уже каждая пара глаз в зале была обращена на нас.

– Меган! – воскликнула мама.

– Что Меган? А ты знаешь, что наш замечательный Хэнк на самом деле не работает в сфере недвижимости?! Он работает на «Энерджи ЭКСТИ»!

– Это правда, Хэнк? – спросил папа.

– Боюсь, что так, – признался Хэнк.

– Я не уверена, что понимаю, – сказала Энн, глядя то на Хэнка, то на Сэма Лэнхэма.

– Я могу объяснить. – Глаза Хэнка воровато забегали.

Папа грозно надвинулся на него, заставляя прижаться к столу:

– Мы продали ранчо под строительство жилья. Это так?

Я скорее почувствовала, чем увидела, как мама поднесла руку ко рту.

– Ну же, я жду ответа, Хэнк, – наступал папа, его голос стал угрожающим. В зале повисла тишина.

– Вроде как… – пробормотал Хэнк.

– А как же твои планы, все эти участки, зеленая зона? – не сдавался папа.

– Есть пункт, – сказал Хэнк. – Если все владельцы лотов согласны, они могут изменить пункты и обойти ограничения.

– У меня шесть лотов, – сказал Сэм.

– Четыре, – ухмыльнулся молодой парень.

– И я тоже себе прикупил, – сказал последний парень.

К этому моменту к столу подошли Сильвио, дядя Дэн и Саймон. Даже Хантер, благослови его сердце, был с нами, готовый поддержать папу.

– Вы сказали, что делаете это, чтобы защитить наши интересы. Это должно было быть единодушным решением.

– Оно единодушно, – возразил Хэнк. – «Энерджи ЭКСТИ», ее сотрудники и члены совета директоров владеют всеми участками. И они пришли к соглашению, что не хотят строить дома.

– О мой Бог, – выдохнула мама, а больше и сказать было нечего.

– Ах ты грязный сукин сын, – прошипел папа. – Ты можешь забыть об этой сделке.

Мужчины за столом встали. Сэм Ланхэм снял маску.

– Слишком поздно, Ангус, – сказал он. – Бумаги подписаны, вы взяли деньги.

– Я подам на тебя в суд. – Папа посмотрел прямо ему в глаза.

– И проиграешь, – спокойно сказал Сэм.

Как он мог так держаться? Абердин, мое ранчо, ранчо моей семьи, ранчо, которое стояло на этой земле почти сто пятьдесят лет, должны были уничтожить, растащить на куски эти жадные стервятники.

– А на меня тебе было всегда плевать, так? – Я посмотрела на Хэнка. – Тебе просто нужно было заполучить ранчо.

– Извини, Меган, но это просто бизнес.

– Но почему я? Почему не Джулия? Она намного красивее.

– Вот поэтому. – Он пожал плечами. – Я думал, что тебя будет… легче добиться.

Папа схватил его за грудки, оттащил от стола и поднял кулак.

– Сделай это, и я подам на тебя в суд! – заявил Хэнк, задыхаясь в крепкой хватке.

Папа остановился. Осмотрелся. Вокруг девятьсот свидетелей, а Хэнк не сделал ничего противозаконного. Глаза папы сузились, пока он размышлял.

– Ну тогда подай в суд на меня, ублюдок! – заорала я и со всей силы врезала ему промеж глаз.

Я почувствовала, как хрящ в носу ломается от моего удара, брызнула кровь. Мой парик слетел, а руку до самого плеча пронзила жгучая боль.

Когда разъяренные нефтяники подлетели к папе, начался настоящий хаос. Папа уклонился от удара и врезал в ответ Сэму по лицу, а затем уже сам получил от одного из парней. Сильвио, дядя Дэн, Саймон и даже Хантер бросились в драку. Это был классический салунный бой, прямо как из старого вестерна. Мужчины присоединялись с обеих сторон, полетели столы и стулья. Некоторые дамы побежали к выходу, а другие вытащили телефоны, чтобы запечатлеть драку на видео. Я прижимала к груди свою пострадавшую руку и беспомощно смотрела на происходящее.

Вечер был безнадежно испорчен. Бальный зал почти опустил. Те, кто остался, были в синяках и крови, их богатые костюмы были порваны, повсюду валялись сломанные маски. Энн исчезла. Хэнка давно не было видно – вероятно, он уже в больнице, пытается привести в порядок нос. Я сунула руку в ведерко со льдом для напитков. Папа прижимал к разбитой скуле полотенце со льдом.

– Мне очень жаль, мама, – сказала я. – Я пыталась подождать…

– Все хорошо, дорогая, – сказала она и огляделась.

– Люси, ты хочешь потанцевать? – спросил папа у мамы.

– Ангус, прошу тебя.

– Что за черт? Оркестр оплачен до вечера, а я еще не танцевал с моей красавицей женой.

– Я с тобой потанцую, – сказала я и подняла руку, вытерев ее салфеткой. – Но давайте сменим настроение.

Я подошла к музыкантам, которые давно уже остановились и теперь в растерянности ждали от нас дальнейших указаний.

– Эй, ребята, не хотите зажечь? – спросила я.

Лидер группы оживился:

– Конечно.