себя будущее. А я ничего так сильно не хочу, как быть здесь, с тобой, пока ты будешь это делать.

— Так что вы решили? — спрашивает Соня, давая знать о своём присутствии. Я совершенно забыла о ней.

— Нам придётся отказаться, — вежливо говорит Райан. — Планы изменились.

— Да? — переспрашиваю его я.

— Да, у нас есть всё лето, чтобы найти дом, где мы сможем пустить корни.

— Дом, — передразниваю его я. При звуке этого слова у меня на глаза снова наворачиваются слёзы.

Дом здесь, в Сан-Диего, с Райаном и Эр Джеем.

— Я думал о доме на пляже, — предлагает он. — Не знаю, как ты, но пляж для меня — это какое-то особенное место, — он подмигивает мне, и некое тепло начинает согревать меня изнутри.

— Пляж звучит идеально.

— Хорошо, — он берёт мою руку в свою и надевает обручальное кольцо обратно мне на палец. — Больше не снимай его. Ты моя, а я твой. Мы вместе… навсегда.

Эпилог

Райан

Четырнадцать месяцев спустя

— Папа, я помогаю! — настаивает Эр Джей, беря горсть клубники и бросая её на вафлю, которую я только что положил на середину тарелки.

— Ты очень помогаешь, — отвечаю я ему. — Можешь приготовить и чернику?

— Да! — он роется в контейнере и вытаскивает несколько ягод черники, высыпая их поверх клубники. — А мне можно? — спрашивает он, уже беря парочку ягод с тарелки и отправляя их в рот. — Мм-м… — его ярко- голубые глаза загораются. — Следующий крем для ног!

Я смеюсь, протягивая ему баллончик со взбитыми сливками.

— Взбитые сливки, — поправляю я его.

Он пропускает мои слова мимо ушей, уже нажимая на крышку. Взбитые сливки разливаются по всей вафле, тарелке и столешнице, заставляя его возбужденно хихикать.

— Отлично, — подбадриваю я сына, наливая кофе и добавляя в него немного молока и сахара.

— Мамочке! — восклицает он, спрыгивая со стула на пол.

Он берёт цветы, которые мы купили в магазине, а я беру поднос и ставлю на него тарелку, кружку и столовое серебро.

— Мамочка! — кричит он, когда мы входим в комнату. — Счастливойгодвщины!

Микаэла стонет, и её веки несколько раз приоткрываются и закрываются, привыкая к свету.

— Что? — спрашивает она, садясь и протирая глаза со сна.

— Счастливойгодвщины! — повторяет Эр Джей, протягивая ей цветы.

— С годовщиной, — произношу я, ставя поднос ей на колени. Затем быстро целую её, и Микаэла счастливо улыбается.

— С годовщиной, — отвечает она.

— Я приготовил это, — Эр Джей указывая на вафлю с фруктовой начинкой и взбитыми сливками.

— Ты это сделал? — уточнила Микаэла, поднимая его на кровать и сажая рядом с собой, прежде чем я успеваю её остановить.

— Детка, будь осторожна, — настаиваю я, зная, что она не послушает.

Она закатывает глаза.

— Я беременна, а не инвалид.

В тот день, когда мы узнали, что она беременна, я начал проводить своё исследование, читая все книги о беременности, какие только мог достать. Большинство из них пугали меня до чертиков. Поскольку она ещё на начальных месяцах беременности, мы еще никому не говорили. Я читал, что на ранних сроках мог произойти выкидыш, и лучше никому не говорить о положении, пока не наступит второй триместр. Я знаю. Знаю. Я чрезмерно опекаю. Но в свою защиту скажу, что меня не было рядом с ней во время первой беременности, так что, хотя для неё в этом нет ничего нового, для меня это всё в новинку. И это чертовски страшно.

Эта беременность незапланированная. Микаэла считала, что нам следует подождать, пока она не защитит диплом, а ведь ей ещё год учиться, но у судьбы были другие планы, и, хотя она принимала противозачаточные, позже мы сделали несколько тестов на беременность и анализ крови, и узнали, что она беременна. И мы не могли быть счастливее.

— Восхитительно, — произносит она сквозь стон, немного откусывая от вафли, затем дав ещё кусочек Эр Джею.

— Восхитительно, — соглашается он с широкой, покрытой взбитыми сливками улыбкой. Конечно, его слова звучат неправильно, но то, как он пытается копировать всё, что мы говорим, восхитительно. Он словно крошечная губка, впитывающая всё вокруг.

— А ещё у меня для тебя кое-что есть, — я протягиваю ей маленький подарок в упаковке.

Микаэла открывает его, затем смотрит на меня со слезами на глазах.

— Это прекрасно, — произносит она, имея в виду браслет-подвеску. Однажды она сказала мне, что ей очень понравился браслет, который её бабушке подарил дедушка много лет назад. Затем, я попросил Беллу выяснить, кто его сделал, и заказал для неё такой же. На нём было сердечко от Эр Джея с надписью «Мама», посередине дельфин, символизирующий её любовь к морским животным. А третья подвеска — сердце с ключом.

— У тебя ключ к моему сердцу, — сказал я ей, когда мы произносили наши клятвы на пляже перед нашими друзьями и семьей.

И я не шутил. До появления Микаэлы я думал, что моё сердце разбито, что природа взяла верх над воспитанием, и, хотя я и вырос в любящей семье, не был способен иметь то, что было у моих родителей. Но оказалось, что Лора была права. Мне просто было необходимо перестать убегать и открыть своё сердце. В то время я просто не знал, что у Микаэлы был ключ от него. И с одним щелчком замка моё сердце открылось. Ей принадлежат моё сердце, душа и всё, что находится между ними.

— Нам нужно готовиться к отъезду на выпускной Джорджии, — заявляет она. — И нам всё ещё нужно закончить собирать вещи для нашей поездки на пляж.

Она делает ударение на слове «пляж», зная, что это привлечёт внимание Эр Джея. Этот малыш одержим океаном, совсем как его мама.

— Ура! Пляж! — визжит он.

— Я всё сделал, — отвечаю я ей. — Багаж в кузове грузовика, — я не упоминаю, что также забронировал для нас номер в отеле на завтра и на ночь воскресенья. Поскольку Белла и Марко пробудут в городе следующие две недели, а мы остановимся в их пляжном домике, я поговорил с ними. Они оставят Эр Джея у себя на две ночи, так что мы с Микаэлой сможем побыть пару дней вдвоём, а они смогут провести некоторое время со своим внуком. Лучше и быть не могло.

— Ты слишком очарователен, — заявляет она, протягивая мне пустую тарелку. — Я собираюсь принять душ, это поможет мне проснуться. Ты можешь подготовить Эр Джея?

— Конечно.

* * *

Микаэла

Я выхожу из душа и заворачиваюсь в полотенце. Браслет болтается у меня на запястье, и подвески звякают друг о друга. Это идеально. Возможно, Райан