но за пределами больницы по-прежнему я ее игнорирую. Хотя она звонила мне несколько раз и зачем-то просила привезти к ней Владика. Сказала, что хочет с ним погулять, сводить его в парк. Я отказала. Какая-то странная просьба от моей матери.

— Я на тебя, пап, ни за что не обижаюсь. Это ты меня прости, что в последние годы редко общалась и виделась с тобой.

— Мама очень тебя любит и очень сожалеет обо всем, что было. Не будь к ней так жестока.

Молчу. Мне нечего на это ответить.

— Сонечка, любовь должна быть важнее принципов и обид, — папа проводит слабой рукой по моей макушке. — Время лечит, обиды забываются, а люди остаются. Нужно иметь в себе силы прощать.

— Дело даже не в том, что она запрещала мне встречаться с Димой и обзывала его, а в том, что она говорила про моего ребенка.

— Мама очень любит Владика. Поначалу она к нему строго отнеслась, да. Но сейчас мама очень любит твоего сына. А что касается Дмитрия, то во многом я виноват в том, что произошло с этим мальчиком, а не мама.

— Нет, пап, ты не виноват, — тороплюсь его разубедить, быстро смахивая слезу с щеки. — У тебя был весомый аргумент. Ты судил его брата, я не могла быть в отношениях с родственником твоего подсудимого. И ты не запрещал мне с ним встречаться, ты попросил меня понять сложность ситуации, — делаю акцент на слове «попросил». — В отличие от мамы у тебя был весомый аргумент. А у нее просто истеричные крики о том, что он маргинал, подонок и уголовник. Ну и если бы не ты, пап, я бы не родила Владика.

— Но этот мальчик оставил тебя по моей вине.

Папины слова на секунду вгоняют меня в ступор.

— Дима не оставлял меня, — отвечаю, удивленная его заявлением. — Это я приняла решение с ним расстаться. А он мне даже предложил пожениться.

Я впервые говорю кому-то о том, что Дима делал мне предложение. Даже мои лучшие подруги не знают этого. Не хотела ни с кем делиться такой сокровенной информацией, хотела, чтобы это осталось только между мною и Димой.

— Когда? — папа недоуменно на меня глядит. — Когда он предлагал тебе пожениться?

— Ну вот после того, как ты попросил меня прекратить с ним отношения. Мы тогда встретились, и я ему сказала, что мы должны расстаться. А он предложил мне выйти за него замуж, чтобы вы с мамой больше не могли нам мешать. Но я все равно отказалась.

Папа отворачивает голову от моего лица к потолку и задумчиво молчит. А потом я замечаю, как с уголка его глаза скатывается слезинка.

— Пап, ты чего? — испуганно подскакиваю на стуле. — Пап, ну ты ни при чем…

— Я тогда провел разговор не только с тобой, но и с ним, — шепчет, а я замираю от услышанного. — Я встречался с ним в одном кафе.

Папа замолкает, а я не дышу. Первый раз слышу о том, что папа и Дима встречались лично. Мне не говорили об этом ни Соболев, ни отец.

— Я сказал, что дам его брату условный срок, если он прекратит отношения с тобой. После этого вы расстались. Я думал, он оставил тебя ради брата.

Меня как будто молния поразила. Не шевелюсь, не моргаю.

— Нет, это я его бросила, — лепечу. — А он меня замуж позвал.

Папа обреченно опускает веки. Больше не произносит ни слова. Я сижу растерянно еще минут пятнадцать, а потом тихо встаю и ухожу.

Переписав бабушкину квартиру на меня, папа умирает.

Смерть отца ложится на меня бетонной плитой. Я погружаюсь в жуткую депрессию. Не ем, не сплю, резко худею. Мне не хочется ничего и никого. Игорь несколько месяцев наблюдает меня такой, а потом берет на работе отпуск и покупает нам вдвоем путевку на море в Италию. Влад остается на попечении двух бабушек.

Я послушала отца и стала общаться с мамой, а также разрешила ей проводить время с Владом. Она теперь любит внука больше жизни. Когда смотришь со стороны, как она с ним сюсюкает, даже и не скажешь, что когда-то моя мать говорила про ребенка ужасные слова. Но наше общение все равно не такое, каким было много лет назад, когда в моей жизни еще не появился Дима Соболев. Но хотя бы так. Я теперь отвечаю на ее звонки и даже один раз приезжала к ним с Настей домой.

Отпуск помогает. В нем я полностью принимаю Игоря в свою жизнь, проникаюсь к нему чувствами. Больше не представляю в постели на его месте Диму. Целую Игоря и четко осознаю: вот он мой муж. И мне с ним хорошо.

Конечно, с Игорем нет такого фонтана чувств, который был с Димой. Но, может, не каждая любовь должна сопровождаться взрывными эмоциями? Можно же любить человека тихой спокойной любовью: без страсти, без ревности, без адреналина. Просто есть рядом человек, и с ним комфортно. Почему же это не любовь? Любовь может быть и такой.

Из отпуска я возвращаюсь с твердым намерением изменить свою жизнь. Во-первых, наконец-то приходит ответ о том, что Владик принят в сад. В четыре года он-таки в него пойдет. Это значит, что у меня освободится много времени, и я смогу заняться чем-то, кроме ребенка.

С поступлением в вуз я уже опоздала. Но мне было и не до учебы с папиной болезнью. Я целыми днями проводила с ним в больнице, так что даже рада, что не успела поступить. Но сейчас, когда высвобождается время, следует серьезно подумать, чем заниматься по жизни.

Возможно, мне и не нужно высшее образование. Честно говоря, некогда его получать, потому что я решила, что хочу с Игорем общего ребенка. Неизвестно, как будет протекать беременность, возможно, мне снова придется пролежать девять месяцев в больнице. Ну а потом, пока второй ребенок подрастет, уже не до учебы будет. Но какую-нибудь профессию я бы хотела получить, может, окончить годичные или двухгодичные курсы.

Пока я думаю о том, чем заниматься, решаю попробовать себя в роли репетитора. ЕГЭ по русскому языку я сдала на 98 баллов, а по литературе на 100. Плюс за столько лет декрета прочитала уйму книг. По совету преподавательницы из школьного литературного клуба размещаю на сайтах для репетиторов свою