Воронцова прекрасно помнило все многочисленные «па», так что мне было практически не о чем волноваться.

— Не слишком ли ты крепко меня держишь? — спросила Дарья, на чьей тонкой талии покоилась моя рука. — Люди же смотрят.

— Значит, я все делаю верно, — на несколько мгновений я оторвал взгляд от манящих глаз Дарьи и оглядел собравшихся: действительно, многие из них прекратили танцевать и теперь смотрели на нас с благожелательными улыбками.

— Они выглядят довольными, — заметила Дарья.

— Рады за нас?

— Возможно, — девушка печально улыбнулась, — а может счастливы, что последний Воронцов решил взять в жены черную невесту и, значит, скоро отдаст Богу душу.

— Это всего лишь нелепое поверье. — Поспешил я успокоить ее. — Все, что случилось с моими братьями и тобой, — обычное совпадение.

— Очень на это надеюсь, — она посмотрела на меня со смесью благодарности и тревоги. — Я бы не хотела, чтобы с тобой что-то случилось.

— За меня не волнуйся: умирать в ближайшее время не собираюсь.

— Мало кто собирается, но судьба распоряжается по-своему, — парировала девушка.

На этой печальной ноте наш танец закончился. Музыка ненадолго стихла, и нас сразу же окружили восторженные молодые люди. Кавалеры просили моего дозволения потанцевать с невестой, а девушки вздыхали и бросали на меня томные призывные взгляды в надежде, что я приглашу на танец одну из них.

Такую ситуацию мы проработали заранее, поэтому продолжили занимать гостей, пока князь Орлов, Нечаев и Ксения делали свое дело. Я никогда не был большим любителям танцев, поэтому очень скоро все для меня смешалось воедино: музыка, скрытые масками улыбчивые лица партнерш, и бесконечная круговерть вальса.

Позже мы с остальными мужчинами разместились в гостиной, чтобы вести свои разговоры, курить и наслаждаться крепкими напитками. Я все хотел расспросить Ксению, которая здесь чувствовала себя не в своей тарелке, но меня постоянно отвлекали гости.

Оказалось, что один из моих соседей — старый граф Зальский — весьма приятный собеседник, а в прошлом тот еще вояка. Он знавал и деда, и отца настоящего Воронцова, с которыми пребывал в весьма плохих отношениях, как и многие другие. Но теперь, когда род возглавил я, старик надеялся на более теплые соседские взаимоотношения, кои я ему и пообещал.

Следом за Зальским, ко мне подошел некто Галашов, чьего титула я не помнил, с двумя своими сыновьями. Парни были еще совсем молоды и жаждали услышать мой рассказ о том, каково это — править драгуном. Пришлось изображать из себя радушного хозяина и удовлетворять их любопытство.

Стоило избавиться от назойливых пацанов, как им на смену пришел хохочущий здоровяк — барон Бродский. Ростом больше двух метров в высоту, он выкуривал одну сигару за другой и вливал в себя литры коньяка. В отношении этого мужчины у меня никаких сомнений не было — ни один изверг или мутант не способен на такое, да и едва ли им придет в голову вредить своему здоровью в промышленных масштабах.

Бродский много шутил, хохотал так, что у меня заложило ухо и рассказывал истории пошлые настолько, что от некоторых даже мне становилось не по себе. Под конец нашей беседы барон посетовал на современную молодежь, дескать не хватает им удали и отваги, и как же хорошо, что я не из таких. После Бродский сжал мою руку медвежьей хваткой и распрощался. Вместе с ним ушло и густое облако сигарного дыма, так что дышать сразу стало легче.

Следом за бароном начали отбывать и другие гости. На улице давно царила ночь, так что уставшим от бала дворянам не терпелось оказаться дома. Хотя находились и те, кто готов был продолжать веселье до самого утра. Пришлось мне нести вахту до последнего гостя.

Когда все, наконец, убыли, я смог выдохнуть с облегчением. Даже сражение с полозами внутри драгуна оказалось не таким суровым испытанием, как этот бал. А ведь их на моем веку будет еще предостаточно. Придется привыкать.

— И скольких молодых прелестниц ты осчастливил? — тихо спросила меня подошедшая Дарья.

— Вообще или сегодня? — устало усмехнулся я, за что получил легкий тычок острым локотком девушки.

— Эти твои шуточки, — Дарья покачала головой. — Ты же не забыл, насколько все серьезно?

— Забудешь тут, — пробормотал я, наблюдая, как следом за одной из повозок поскакал закутанный в черный плащ агент. — Тебе удалось поговорить с Нечаевым или Ксенией? Сколько копий они смогли раскрыть?

— Шестерых, — прошептала Дарья. Ее взгляд стал настороженным и колким, от маски счастливой невесты не осталось и следа. — Граф Прудский, барон Семарский с супругой и барон Галашов с сыновьями.

— Прудского не помню, — признался я. — А вот Галашов с сыновьями ко мне подходил. Расспрашивали про драгуна.

— И ты не заметил подвоха?

— Куда там, — вынужден был признать я. — Они показались мне обычными людьми.

— Может, Ксения ошиблась? — в голосе Дарьи не звучало надежды, скорее грусть.

— Скоро узнаем, — я повернулся и увидел подходящих к нам Орлова, Нечаева и саму порченую.

Ксения стянула с лица маску и, тяжело вздохнув, устало привалилась спиной к колонне.

— Уж лучше с вашего драгуна целый день грязь стирать, барин, чем все это, — призналась она.

— Понимаю, — я кивнул. — Но теперь у тебя есть помощница. Как ее там?

— Акулина, — подсказал Нечаев, назвав имя совсем молодой девчонки лет пятнадцати, которую привезли по моей просьбе для Олежки.

Вот только Олежки теперь не было. Вместо него Ксюша, у которой теперь не будущая невеста, а младшая сестренка. Несмотря на юный возраст, стоила новая порченая, довольно дорого. Но я денег не жалел: лишние руки в хозяйстве пригодятся, да и девочке в моем доме будет куда лучше, чем где-то еще.

Но все это меня сейчас не заботило. Имелись дела поважнее.

— Скажи, — обратился я к Ксении, — что ты чувствовала, когда жала руки Прудскому, Семарскому и остальным?

Взгляд порченой затуманился, на лбу залегла морщина, брови сошлись.

— Холод, — тихо сказала она и зябко поежилась. — Да такой, что даже зимой лютым покажется. А еще… пустоту. Не знаю, как объяснить. Жутко это, барин. Не знаю, как спать теперь буду.

— Но, что хуже, — протянул Нечаев, — копии тоже что-то почувствовали. Я заметил, как сыновья Галашова на миг поменялись в лице, стоило им коснуться порченой.

— Значит, наш план раскрыли? — нахмурился Орлов.

— Возможно, — я задумался. — Вероятно, теперь полозы начнут действовать решительнее.

— Так давайте ударим первыми! — выпятил грудь князь Орлов.

— Мы… — меня прервал топот копыт, донесшийся из раскрытого настежь окна.

Одинокий всадник в черном плаще галопом влетел в парк, пересек его и поднял коня на дыбы прямо перед нами. При этом шляпа свалилась с головы агента,