— Нет, — я шумно выдохнул, переводя дух.

— Как поборол кровавый морок? Такое мало кому удавалось.

— Я управляю Чернобогом, а не он мной. — Твердо произнес я.

Серебряные обручи обожгли тело, но я лишь стиснул зубы и вцепился руками в подлокотники трона. Наш незримый поединок с Чернобогом длился несколько мгновений, которые показались мне вечностью. От обвивающего меня тела Златы начал исходить холод, который помог справиться с болью от раскаленного гнева Чернобога. Наконец, древний драгун отступил. Моя воля оказалась сильнее, но тело выстояло лишь благодаря вмешательству Златы.

— Спасибо, — поблагодарил я дочь Великого полоза.

— Ты бы и сам справился, — ответила она. — Но потратил бы слишком много сил, а ведь они тебе еще понадобятся.

— Мать, — выдохнул я. — Где она?

— Пожирает абсолют. Послала свой выводок тебя отвлечь, а сама хочет напитаться и сбежать, чтобы и дальше полозов плодить.

Злата еще не договорила, а я уже послал Чернобога обратно к шахте. Между деревьями то и дело вспыхивали выстрелы. Отряд Нечаева все еще держался. Люди медленно отступали к дороге, прикрывая огнем безоружных шахтеров.

Сам глава Тайной канцелярии занял место на крыше одной из машин и меткими выстрелами укладывал одного противника за другим, успевая при этом руководить отступлением. Дарья со своей магией сражалась в авангарде, а рядом с ней размахивал саблей не кто иной, как князь Орлов. Видимо, у Нечаева не получилось уговорить его остаться.

За миг до того, как волна извергов захлестнула бы отважного князя, в бой вступил я. Черное пламя стерло с лица земли с десяток извергов, полностью уничтожив задние ряды атакующих. Больше ничем помочь я не мог — слишком велик риск зацепить своих. Но и этого хватило, чтобы твари дрогнули. Князь Орлов тут же бросился в контратаку, ведя за собой агентов Тайной канцелярии. Крепкие шахтеры тоже похватали что под руку попадется и подключились к бою.

Земля под ногами застонала и вздрогнула так, что попадали и люди, и изверги. Словно огромная язва, почва вокруг шахты вздулась и полетела во все стороны. Колоссальных размеров полоз выбрался из-под земли и заорал так, что вековые деревья коснулись макушками травы. Матка напоминала длинную органическую и непрерывно извивающуюся пятиэтажку бледно-зеленого цвета с тупой приплюснутой мордой, больше подходящей огромной личинке, нежели змее.

Пламя ярости Чернобога воспылало с новой силой. Я сорвался с места и, сделав пару шагов, прыгнул и завис в воздухе. Несмотря на то, что древний драгун рвался в ближний бой, мне пришлось сдержать его кровожадный порыв.

Получив преимущество и выгодную позицию для стрельбы, я атаковал столпом черного пламени, вложив в него все силы, что были в моем распоряжении. Прямо в центре темной энергии вспыхнула яркая золотая нить — часть силы Златы. От мощи выброса Древнего драгуна даже отнесло назад. Огонь взревел не хуже матери роя и врезался в ее сильное раздувшееся тело. Упругая струя пламени вгрызалась в бок полоза, медленно прожигая ее толстую шкуру.

Матка змеев силилась выползти из земли и убраться из-под мучающего ее огня. Земля вокруг содрогалась в такт ее потугам. Наконец, выпроставшись наружу, гигантская тварь покатилась в сторону, прямо на замерших на месте извергов и людей.

— Мы должны добить ее. Если прекратим… — договорить Злата не успела.

Вопреки предупреждению дочери Великого полоза, я отозвал пламя и ринулся на помощь людям. Чернобог приземлился между горсткой выживших и маткой, смяв сапогами выживших извергов. Стальные перчатки уперлись в лоснящийся бок гигантской змеи, ноги ушли глубоко в почву, вороненый доспех заскрежетал под натиском здоровенной туши, но выстоял.

Матка замерла на месте. Она извернулась, чтобы достать меня челюстями, но получила мечом по морде. Пылающее лезвие оставило на одной из разделяющихся челюстей глубокий порез, но словно натолкнулось на непреодолимую преграду и отскочило.

Громадные челюсти почти сомкнулись на нагруднике, но мне удалось извернуться и погрузить большой палец левой руки в глаз матке. Тот лопнул, слово перезрелый плод. Тварь отшатнулась, но почти сразу атаковала вновь.

— Злата! — крикнул я.

— Предупреждала же, — зашипела девушка. — Теперь у меня нет столько сил. — Обвивающее меня змеиное тело обожгло кожу холодом.

Но, несмотря на недовольство, Злата все же помогла, и в середине меча из черного пламени зажглась золотая нить. Вторым ударом я отсек часть челюсти матки. Она попыталась сжать меня, но Чернобог проворно выскочил из почти захлопнувшегося капкана. Резко выпрямившись, матка полоза хлестнула толстым хвостом по ногам драгуна, обрушив того на землю. Вековые деревья с хрустом сломались под воронёным панцирем, словно сухие ветки. Я прокатился с десяток метров и вскочил на ноги, готовый к бою.

От пропущенного удара Чернобог преисполнился лютой ненавистью и жаждой мести. Он звал меня вперед, рвать, терзать и рубить врага. Но я твердо знал, что одной лишь слепой яростью мы этот бой не выиграем.

Матка разинула безобразную пасть и послала в меня упругую струю вязкой дымящейся жидкости, в которой угадывались серебристые прожилки абсолюта. Я ушел влево и сразу вверх. У меня получилось предугадать атаку противника — как только Чернобог пришел в движение, она тут же плюнула сгусток слизи на упреждение, но теперь он лопнул у драгуна под ногами.

Повторная атака с воздуха не дала желаемого эффекта. Злата уже не смогла усилить столп темного пламени, а без ее поддержки он лишь оставил на теле матки пузырящийся ожог. Пока Чернобог парил, он лишался своей маневренности, чем и воспользовалась хитрая тварь, послав в него целый каскад ядовитых пузырей.

Но матка не учла одного — презрения и жестокости древнего драгуна, помноженных на мой ум и решимость. Вместо того, чтобы отступить или пытаться уклониться, я выставил перед собой щит и атакующим ястребом спикировал вниз.

На миг от перегрузки даже заложило уши. Ядовитые капли зашипели на сотканном из черного дыма щите, несколько из них попали на воронёную броню, но задели ее лишь вскользь. За миг до приземления я отозвал щит и, едва латные сапоги драгуна коснулись земли, что было сил оттолкнулся ногами, одновременно призывая меч.

— По моему сигналу дай все, что есть! — сказал я Злате.

Черно-золотой молнией Чернобог рассек ночь и по рукоять погрузил клинок в тело матки. Она вздрогнула, когда раскаленное лезвие вспыхнуло внутри нее. Тварь изогнулась и резко перевернулась на другой бок, пытаясь вырвать оружие у меня из рук. Но я не разжал пальцев. Наоборот, сжал кулаки и провернул лезвие так, чтобы оно находилось в ране параллельно земле.

Чернобога рывком подняло вверх. Удерживаясь на вращающемся теле